Милый Ангел :: ОБОЖЕНИЕ ПРЕЕСТЕСТВЕННЕЙШЕЕ

Развитие детей ЭСТЕР

Облачный рендеринг. Быстро и удобно
от 50 руб./час AnaRender.io
У вас – деньги. У нас – мощности. Считайте с нами!

ИСИХАЗМ СВ. ПАЛАМЫ

"ОБОЖЕНИЕ ПРЕЕСТЕСТВЕННЕЙШЕЕ"

Святой Григорий Палама (1296-1359), афонский монах, является одной из ярчайших фигур в созвездии Православного Христианского эзотеризма. Этот эзотеризм более всего известен в традиции исихазма, от греческого слова hesychia -- "покой", "мир", "тишина", "одиночество", "молчание". Можно сказать, что именно в этом аспекте Православная Церковь сохранила самую глубинную связь с основой христианского Откровения, т.к. традиция исихазма -- как и всякий подлинный и ортодоксальный эзотеризм -- настаивала на полной реализации сакральной христианской доктрины через личный опыт практикующего христианина-аскета.

Григорий Палама во всей цепи исихастической традиции, идущей от Апостолов через отцов пустынников к афонским монахам 14-го века и далее к традициям русского православного старчества, сохранившегося вплоть до 20-го века, занимает уникальное место, т.к. само его житие и полемика, которую вызвали его метафизика и его формулировки инициатических практик в лоне Православия, могут являться ярким памятником однозначного подтверждения всей Православной Традицией ее верности эзотерическому зерну , вопреки попыткам перевести церковные догматы в сферу социального ритуала или индивидуального мистицизма, как это произошло с Католичеством и позднее с Протестантизмом, вообще порвавшим всякую связь с Духом Откровения. Ниже приводимый нами текст Григория Паламы, взятый из русского перевода греческого "Добролюбия", является ярким примером доктрин христианской инициации и христианского эзотеризма во всех их отличительных чертах. Этот текст является блистательной отповедью, данной нетерпимой и претенциозной Церкви "внешних", стремящихся навязать свою ограниченную точку зрения не только пастве, но и активным монахам-эзотерикам, логически принадлещим к числу "внутренних".

Возражая хулителям исихазма, Святой Григорий перечисляет все те пункты, которые и отличают эзотеризм от экзотеризма, и поэтому для нас это свидетельство является сверхценным. Здесь мы можем обрести ключи, взятые из сердца христианской Православной Традиции, которые позволяют однозначно понять разницу между "внешней" и "внутренней" сторонами традиции и, уяснив это на примере Христианства, увидеть такое же разделение в других традициях для нас не составит никакого труда.

Покажем вкратце, в чем же состоит сущность полемики. Основной претензией к исихастам со стороны экзотериков было "обвинение в "обожествлении" тела. Отсюда вытекали и все остальные укоры. Этот вопрос, на самом деле, не может быть разрешен простой апелляцией к компетентности или некомпетентности либо критикующих, либо критикуемых. Дело обстоит гораздо глубже, т.к. в двух возможностях отношения к телу, к телесной реальности в целом и особенно к человеческому телу, проявляются две метафизические позиции, определяющие либо "внешних", либо "внутренних". Причем это различие в выборе двух возможностей не является вопросом выбора конфессии, темой межконфессиональных споров -- обе они сосуществуют в рамках одной и той же сакральной традиционной формы, одной и той же религии. От этого данная проблема становится крайне сложной, т.к. единая истина Откровения здесь как бы раздваивается, обращаясь одним ликом ко "внешним" и другим ко "внутренним".

В принципе речь идет о том, ограничиваемся ли мы дуализмом -- дух благ, тело мерзко;горнее чисто,дольнее грязно и т.д.-- или мы, "не отрицая этого дуализма", стремимся его преодолеть, видя залог этого преодоления в конкретности Богооткровенной традиции. Именно такая полемика и развернулась между Св. Григорием Паламой и его противниками (в первую очередь Варлаамом). Исихазм настаивал на возможности,и даже на императивной "необходимости" преображения плоти, и не только в перспективе грядущего всеобщего Воскресения, но "здесь и сейчас", в актуальной и конкретной практике, в практике монашеского алхимического преображения, т.е. в процессе "инициации и духовной реализации". И в высшей степени показательны те названия, которые дают этой инициатической практике ученики Св. Григория Паламы Каллист и Игнатий Ксантопулы, т.к. все они имеют точные эквиваленты в эзотерических и инициатических доктринах других традиционных форм. "В наставлении исихастам" они перечисляют синонимические названия инициатического процесса: путь разумный, деяние похвальное и созерцание верное, пространнейшая молитва, трезвение ума, умное делание, дело будущего века, ангельское жительство, небесное житие, божественное поведение, страна живых, таинственное воззревание, духовная трапеза полнейшая, рай Богом соделанный, небо, небесное царство, Божее царство, мрак превысший света, жизнь во Христе сокровенная, боговидение, обожение преестественнейшее. Собственно говоря, "обожение преестественнейшее" и ставилось в вину исихастам воинствующими экзотериками, т.к. подобная перспектива с необходимостью может быть доступна лишь исключительному меньшинству, способному, подобно Еноху, Илие и самому Христу, сделать все свое существо, включая "тело", чистым духом. К этому относятся и атаки против утверждения Св. Паламы, что в процессе умного делания созерцающему открывается "нетварный Свет", Фаворский Свет преосуществления. Его противники, оставаясь на позициях дуализма и креационизма, свойственных экзотеризму, т.е. разводя дух и тело, Творца и Творение по разные стороны, отвергли возможность "внутри" Творения соприкоснуться с "вне"-тварным. И на самом деле, это действительно невозможно для большинства, но для познавших "мрак превысший света", для избранных, это возможно и необходимо, что и подтвердила Православная Церковь, встав на сторону Святого Григория и канонизировав его как святого, а его учение как учение православное.

Но не только чисто ограничительная сторона экзотеризма была вскрыта и поставлена на свое место триумфом Святого Григория и прославленного в его лице исихазма. Здесь был положен предел претензиям христианского индивидуального и вне-инициатического мистицизма, который, напротив, распространился в Католичестве и особенно в Протестантизме, лишив эти традиции доктринальной ясности и подменив собой нормальный и ортодоксальный эзотеризм. Это легко увидеть в рассуждениях Св. Григория Паламы относительно внешнего или внутреннего нахождения ума относительно тела. Индивидуалистический и чисто экзотерический мистицизм стремится "освободить" ум от тела, как от бремени, понуждает мистика "выйти" из тела, предаться стихии "видений" и быть пассивно увлеченным эмотивным и сентиментальным потоком. Но тело остается при этом "непреображенным" и "непосвященным" так, что при довольно легко воспроизводимом экстазе (дословно экс-таз по-гречески "выход из себя"), дуализм духа и материи, "души" и тела никаким образом не снимается, и мистик вынужден всегда "возвращаться" из транса туда же, откуда он в нешго и отправился. Все это, в конечном итоге, ведет лишь к усугублению дуализма и не имеет никаких шансов на то, чтобы вывести существо, его дух, за пределы ограниченности индивидуальностью. В результате вырождения подобный мистицизм, не способный к радикальной трансформации и к окончательному выходу за предел индивидуального, может привести (и приводит на деле) к стерильному морализму и сентиментализму, которые столь гротескно проявились в современных протестантских или совсем профанических обществах Запада. Истинный же эзотеризм, на котором настаивает Св. Григорий Палама, говорит о необходимости, напротив, опуститься в тело, погрузиться в него умом, хотя это бывает подчас крайне сложным, опасным и тяжелым делом, весьма далеким от легких, но иллюзорных по сути, радостей мистического экстаза. И лишь после заточения ума или духа в теле, после очищения и осмысления тела изнутри, после страшной борьбы с оживляющими это тело низшими духами, ум может начинать истинное восхождение к Богу, основанное на преображенной и просветленной плоти, ставшей из вечного врага вечным союзником, таинственным "телом славы", "ангельским телом". И такое восхождение подвижника, абсорбировавшего в себя преображенную плоть, будет активным (поскольку "Царство Небесное "силой" нудится") вознесением за пределы личной души к высшему Единству животворящей Троицы. И не только преосуществленное тело самого созерцателя, но и весь космос, преображенный нетварным Фаворским Светом, явится тогда ""опорой"" для возвышения, открытой книгой жизни, внешним и чистым богоносным символом, а не просто отторженным и безблагодатным творением. Поэтому исихазм имеет как микрокосмический, так и макрокосмический аспекты, сильно отличающиеся от антропологических и космологических воззрений представителей "внешней" традиции. Отсюда важность дыхания, сакральной анатомии и сакральной географии для всех представителей исихазма.

Тут следует также сказать и о самом термине "исихазм". Его значение -- "мир", "покой", "тишина" -- является традиционным для обозначения высшего инициатического центра. Это место также часто именуется "Сердцем Мира", и именно сердце играет в практике исихастов главную роль, будучи духовным центром всего человеческого существа. В Библии этот центр называется городом "Салим", что по-еврейски означает "Мирный", "Спокойный", и его царем считается Мельхиседек. Очень важно, что Св. Апостол Павел самого Христа называет Первосвященником по чину Мельхиседекову, в отличие от иудейского священства, наследующего подчиненный Мельхиседеку чин Авраамов. Можно сказать, что инициатическое Христианство исихастов было связано с "Салимом" и "сердечным" чином Мельхиседековым, в то время как экзотерическая "внешняя" Церковь наследует креационистские и дуалистические пропорции чина Авраамова. В нормальном случае между обоими позициями существуют иерархические соотношения -- экзотеризм подчинен эзотеризму, "Авраам приносит десятину Мельхиседеку", но при возникновении конфликта именно высшему и истинному -- исихастическому и Мельхиседековому -- началу должен безоговорочно быть отдан приоритет. Тот факт, что Православная Традиция поступает в данном случае решительно и однозначно и прославляет Святого Григория Паламу и осуждает его противников, лишний раз доказывая, что нормальная логика в этой ветви Христианства полностью сохранена, тогда как в других формах христианской традиции деградация фактически перевернула все должные пропорции.

Как бы то ни было, традиция исихастического эзотеризма, и ее афонского "полюса", Святого Григория Паламы, является душой Православия и, естественно, душой Русского Православия, в котором традиции старчества сохраняли сквозь века секреты "умного делания" и "обожения преественнейшего". Последним ярчайшим представителем этой "инициатической, эзотерической" святости был Святой Серафим Саровский, чье житие также полно символических упоминаний о ""световом преображении"" (См. свидетельства Мотовилова ). Хочется верить, что в Русском Православии и до сих пор есть немало людей, которые остаются верными эзотерическому духу "внутренней" Церкви, несмотря на страшную профанацию этой религии как со стороны прямых врагов всякой веры, атеистов, так и со стороны скрытых носителей протестанского или католического сентиментализма, морализма, лаицизма и мистицизма, совершенно чуждых истинному "центральному", "героическому", "гностико-реалистическому" духу оперативного православного эзотеризма.

В тексте русского перевода мы сохраняем старую орфографию "Добротолюбия".

МИЛЫЙ АНГЕЛ