Милый Ангел :: УЧЕНИЕ ЗВЕРЯ

Развитие детей ЭСТЕР

Облачный рендеринг. Быстро и удобно
от 50 руб./час AnaRender.io
У вас – деньги. У нас – мощности. Считайте с нами!

КОНТРИНИЦИАЦИЯ

УЧЕНИЕ ЗВЕРЯ

Неприемлемость поспешной оценки Кроули

Отношение традиционалистов к Алистеру Кроули, к его магической доктрине (magick), к его экстравагантным авантюрам и провокациям, к возглавляемому и реформированному им Ордену Восточных Тамплиеров (Ordo Templi Orientis - основатели Карл Келлнер и Теодор Ройсс), к его политическому и эстетическому экстремизму, к его самопровозглашению себя "антихристом" и т.д., вполне естественно, было крайне отрицательным. Сам Кроули также никаких симпатий к Генону не испытывал и потешался над его ортодоксией. Но с другой стороны, второй по значению автор традиционалистского направления, Юлиус Эвола, напротив, оценивал Алистера Кроули очень высоко, и возможно лично был с ним знаком (достоверно известно, что у них был общий друг - итальянский масон и ярый сторонник раннего фашизма Артуро Регини). С другой стороны, по странному стечению обстоятельств сам Рене Генон получил масонскую инициацию от того же Теодора Ройсса, который был другом и соратником Алистера Кроули. Таким образом, за внешней полярностью позиций просвечивает знаменательное пересечение судеб.

Генон был суров в отношении Кроули, отрицая за ним реальность масонской инициации, но в этом вопросе объективная историческая правда на стороне Кроули, масонские степени которого были отнюдь не вымышленными, но совершенно реальными. Так как Генон (в отличие от скептического Эволы) серьезно относился к вопросу "масонской ортодоксии" весьма серьезно, то он просто не мог признать за столь экстравагантной личностью как Кроули аутентичной масонской инициации. Со стороны Генона и в этом вопросе явное недоразумение - реальный маг, глубоко дифференцированный человек и политический нонконформист Алистер Кроули, несмотря на все его эпатажные заявления и действия, куда ближе к Традиции, чем все ограниченные карьеристы и моралисты "самых ортодоксальных шотландских обрядов" или Национальных Лож.

Вообще говоря, вопрос о резко негативном отношении к Алистеру Кроули у традиционалистов тесно связан с их буквальным следованием за Рене Геноном в вопросе контринициации, а эта проблема отсылает нас к статье, помещенной в этом же номере ("Контринициация"), повторять основные тезисы которой не имеет смысла. Кажется Алистер Кроули сознательно сделал от него зависящее, чтобы запугать традиционалистов, сделать из самого себя и своей доктрины точный образ "контринициации" и "сатанизма", которого только те и ждали. Однако сам Генон, очевидно чувствуя какой-то подвох, предпочел высокомерное зачисление Кроули в число "шарлатанов", а от его "антихристовых" притязаний он просто отмахнулся, как от экстравагантной выходки. Еще менее задело это язычника Юлиуса Эволу, который, в соответствии со своей особой позицией, отождествлял с контринициацией вообще всю христианскую традицию (признавая некоторую ценность лишь за инерциально "языческим", по его мнению, католичеством).

Итак Алистер Кроули, будучи очевидным кандидатом на роль мэтра "контринициации" и оставаясь пугалом для всех добропорядочных и политически корректных представителей современного традиционализма (хотя такие представляют собой, скорее, пародию на подлинный традиционализм и не могут считаться нормой), на самом деле представляет собой более сложное явление. Попытаемся в самых общих чертах выяснить его значение и место его учения "телемизма" (от греческого слова "" - "воля") в общей картине духовного состояния нашей эсхатологической эпохи.

Общая схема метафизики

Мы неоднократно обращали внимание на проблему коренного различия в двух метафизических перспективах - креационизма и манифестационизма. Этому посвящены следующие тексты - "Метафизические корни политических идеологий", "Великая метафизическая проблема и традиции", "Метафизический фактор в язычестве" ("Милый Ангел" N1), "Крестовый поход солнца" ("Милый Ангел" N2), книга "Метафизика Благой Вести (православный эзотеризм)" и т.д. Вкратце схема такова. - Авраамическая семитская традиция основана на креационистском подходе, предполагающем в основе бытия радикальное различие между Творцом и Творением. На этом основана "монотеистическая этика". Более всего такая перспектива развита в иудаизме и христианстве. Это - законченный креационизм.

Неавраамические традиции, и особенно ярко индоевропейские, утверждают, напротив, сущностное единство между Божеством и миром (человеком), между которыми различие лишь в степени или осознании "Высшего Тождества" (индуистская формула "Атман есть Брахман"). Это - манифестационизм. Здесь этика и метафизика резко отличается от авраамизма. В некотором смысле эти позиции полярны.

Существует и третий взгляд на эту проблему, свойственный православной метафизике. Этот взгляд признает тварную природу мира и человека (креационизм), но утверждает, что добровольная жертва Сына Божьего установила новую возможность прямого обожающего контакта человека с Богом. В мире царят законы тварной отчужденности (креационизм). В Церкви ("новом мире"), напротив, торжествует благодать обожающего усыновления твари Богом-Троицей, а значит отношения между христианами и Богом становятся радикально иными - "родственными". На этом основана третья категория религиозной этики и метафизической позиции - Православная Традиция.

При таком распределении самых глубинных ориентаций становится ясно, что не может существовать какого-то единого общего "зла и добра" для всех трех типов метафизической ориентации. Более того, то, что является метафизическим позитивом для одной традиции может вполне оказаться метафизическим негативом для другой. Эта проблема связана темой "выбора ангелов", которую мы разбирали в "Метафизике Благой Вести".

Манифестационисты считают, что правы те ангелы, которые отказались признавать верховенство Творца и свою тварную природу. Они победили, таким образом, "авидью", "невежество" и утвердили "Высшее Тождество", сущностное единство "Атмана и Брахмана".

Креационисты, напротив, убеждены, что правы именно "скромные ангелы", признавшие свою "ничтожную природу" и бездонное превосходство Творца над тварью, их радикальное и неснимаемое различие. Ясно, что две эти позиции непримиримы.

И наконец, православные христиане верят, что до конца не были правы ни те, ни другие. Что в Сыне Божием и его благодатном Воплощении и вочеловечивании обе метафизические перспективы приобретают иное содержание и иной смысл. Отметаются обе "правды" и языческая и еллинская ("несть ни иудея, ни эллина"), и утверждается "новая истина" - истина Благой Вести и ее метафизика.

Все эти соображения необходимо иметь в виду, когда мы пытаемся оценить истинный метафизический смысл того или иного учения или направления, так как в зависимости от конкретного метафизического и религиозного контекста - независимо от этической оценки и даже самооценки явления - все может значительно варьироваться. Именно в такой сложной модели необходимо рассматривать и учение Алистера Кроули (равно как и его личность). Лишь тогда мы сможем составить о нем адекватное представление, независимо от того, какой метафизической ориентации мы придерживаемся сами.

"Антихрист" для протестантов - это еще не настоящий антихрист

Учение Кроули, который сам себя называл "зверем 666", намекая на то, что он был воплощением "антихриста", неразрывно связано с контекстом западного христианства и особенно его протестантской ветви. Отец Кроули был проповедником протестантской секты "Плимутских братьев", которые отличались строгим этическим ригоризмом и морализмом. Сам английский протестантизм является предельным выражением деградации католической традиции в иудео-христианском духе, т.е. в духе сведения сотериологической и мистической религии Благой Вести к гуманизированной, почти секуляризированной версии чисто этического учения. А в контексте протестантизма "Плимутские братья" представляют собой наиболее радикальный (в смысле отвержения христианской метафизики и мистериософии) фланг. Богословие этой секты выдержано в строго креационистских тонах, и сама фигура Христа расшифровывается почти в откровенно арианском ключе, т.е. как фигура "человека", хотя и высшего по отношения к другим людям. Божественность Христа если не отрицается эксплицитно, то по меньшей мере подразумевается.

Именно такое "плимутское" протестантское христианство было средой, сформировавшей с детства личность Алистера Кроули. Это очень важный момент.

Попав в богемную среду елизаветинской Англии, в декадентские круги, проникнутые эстетикой прерафаэлитов, Раскина и Оскара Уайльда, юный Александр Кроули (переделавший себе позднее имя Александр в экстравагантное "Алистер") столкнулся в ней с прямой антитезой того, на чем он был воспитан. Вместо строжайшего морализма и ригоризма - извращенные богемные нравы, вместо фанатической аскезы - роскошь, чрезмерность, нонконформизм. В этот период юный Кроули полностью принимает новый открывшийся ему мир и яростно отрицает и топчет то, на чем он воспитывался с детства. Уайльдовский оккультный социализм вступает на место "плимутского" христианства. В принципе, именно такая двойственность и описывает два полюса того, что утверждал и что отрицал Алистер Кроули, так как вся его дальнейшая жизнь и его оккультистские и мистические теории будут, в конечном счете, лишь развитием такого начального дуализма.

Кроули отталкивается от экстремистской версии протестантского христианства, отрицает его, и утверждает нечто, прямо противоположное (не просто другое, но именно противоположное, остающееся всегда связанным с тем, что отрицается). Протестантизм фактически тождественен иудеохристианству, а следовательно, он почти однозначно принимает чисто креационистский подход. Противоположностью этого будет радикальный манифестационизм, утверждение конечного тождества человека и бога. Именно это мы и встречаем у Кроули. Основной тезис его учения - "Каждый мужчина и каждая женщина - это звезда". Эвола совершенно справедливо отождествляет термин "звезда" с термином "бог". Кроули утверждает божественность человека и мира, настаивает на их субстанциальном единстве. Для строгой авраамической метафизики - это выражение чистого зла. Любопытно, что за утверждение аналогичного принципа исламские ортодоксы сожгли знаменитого мистика Аль-Халладжа, выкрикнувшего фразу "Ана-ль-Хакк" ("Я - Истина"). И в ритуалах "Ордена Восточных Тамплиеров", отредактированных самим Кроули, вы встречаемся именно с символической фигурой Аль-Халладжа, роль которого в ритуале замещает традиционного для масонерии Хирама. Аль-Халладжа в этих ритуалах убивают законники и экзотерики ("креационисты"), но потом он воскресает и проповедует свое учение о "божественности человека". "Каждый мужчина и каждая женщина - звезда". Это модернизированное, кроулианское "Ана-ль-Хакк". В соответствии с той же самой логикой Кроули не сомневается относительно того, как была бы квалифицирована его позиция в том протестантском контексте, в котором он воспитывался и который он жестоко отбросил. Такой тотальный манифестационизм в глазах радикального "плимутского" креационизма, без сомнений, выглядел как нечто глубоко "антихристовое". Кстати, точно такое же отношение последовательный протестантизм выказывал и применительно к ортодоксальным традициям манифестационистского толка - к буддизму, индуизму и т.д. Когда Кроули акцентировал свой "сатанизм", он лишь выказывал тем самым свое ясное осознание относительно оценки его позиции тем метафизическим лагерем, который он сознательно оставил. И ничего более. Да, он признавал, что в шкале ценностей протестантской этики он может занять место только "тотального зла". Но это же самое место отводится там не только таким экстравагантным персонажам как Алистер Кроули, но и всем индусам, китайцам, арабам, мусульманам, католикам. Православным, буддистам, африканцам, шамананистам и т.д. Все они в такой оптике тоже никто иное как "антихрист", с той лишь разницей, что все они в отличие от Кроули, получившего образцовое протестантское воспитание, об этом не догадываются.

Таковы точные границы пресловутого "сатанизма" Алистера Кроули. Он стоял на строго манифестационистской позиции, заимствовал элементы своего учения из различных версий манифестационизма - буддизма, йоги, ведантизма, тантры, розенкрейцеровских теорий, оккультизма, магии, гетеродоксальной каббалы, египетского синкретизма, теософизма, даосизма, алхимии и т.д. Отчетливость такого манифестационизма он рефлектировал и с позиции метафизических противников такого подхода, и эта обратная рефлексия вызвала целую серию "антихристовых образов" - "зверь 666", "Багряная Женщина" (в отношении своих ритуальных партнерш по тантрической практике), "Бабалон", "сатана" и т.д. Причем это "антихристианство" всегда корелировалось именно с протестантским контекстом, который сам настолько далек от собственно христианской метафизики, что о его истинном метафизическом качестве православный христианин, к примеру, мог бы выдвинуть самые серьезные подозрения. Иными словами, с позиции этой православной метафизики сам Кроули был "еретиком от ереси", "диссидентом от диссидентства", "раскольником раскола", "антихристом в лоне антихристианства". Это последнее соображение совершенно необходимо учитывать, когда речь заходит об оценке значения и подлинного качества Алистера Кроули в православной стране - в России ¹ .

Но помимо чисто "рефлекторного" и нонконформистски эпатажного момента в позиции Кроули присутствует еще одно измерение. Сами иудаистические тексты, а также раннехристианские свидетельства, носящие явный отпечаток иудео-христианской среды, клеймят в качестве религиозного, метафизического и этического негатива все те манифестационистские доктрины и практики, которые являлись посторонними относительно ветхозаветного культурного контекста. Таким образом, Египет, Персия, Вавилон, греческие божества и культура используются авраамистами (вначале иудеями, позже мусульманами) для введения их в качестве негативных "сатанинских" фигур в креационистскую доктрину. В этом отношении, радикальный антикреационизм Кроули, на самом деле несет в себе глубокий антиномиям и все компоненты "контринициации" (хотя такой антиномизм и правомочен исключительно только в авраамическом контексте).

Тантра, дебош и "Высшее Тождество"

Алистер Кроули во многом обязан своей "черной" репутацией обвинениям в законченном аморализме, постоянным дебошем, необузданной сексуальной практикой (причем бисексуального характера), которую он возвел в статус доктрины - "сексуальной магии". В этом очевидно прямое влияние тантризма ². Сам Кроули связывал такую особенность своего учения и своей реализационной практики не только с влиянием восточной Тантры (буддизм, шиваизм), но и с секретными практиками гетеродоксальной каббалы саббатаистского плана, ритуалы которой он узнал и через "Golden Dawn" и через "Орден Восточных Тамплиеров" Келльнера и Ройсса. Существует, впрочем, версия, что филиации обеих организаций восходят к германской ложи последователей саббатаиста Франка ³. Тот факт, что сам Кроули "рефлекторно" описывает свою сексуальную магию в "антихристовых терминах" (Babalon working), где "мужское начало" обозначается как "зверь 666", а женское - "Багряная Жена", подчеркивает сознательный нонконформизм и антиномизм его апелляций к этой стороне инициатических учений.

В этом отношении любопытно рассмотреть более общий момент - связь между эротизмом (точнее, панэротизмом) и его этическим ограничением, с одной стороны, и метафизической ориентацией той или иной традиции, с другой. Эти вещи довольно тесно связаны.

В самом общем смысле манифестационистской ориентации соответствует пансексуализм или панэротизм. Так как манифестационистский подход основывается на конечной тождественности всех аспектов проявленной реальности высшим божественным реальностям, то все варианты космических метаморфоз априорно открыты. Соитие может осуществляться не только между строго отдельными и определенными существами, но по всем направлениям, в сферическом многообразии ориентаций. Кроме того, так как "этика" манифестационизма всячески подчеркивает иллюзорный характер разделения - будь-то между Принципом и миром, между человеком и богом, между одни м существом и другим и т.д., это распространяется и на половую сферу. Половая специфика не признается чем-то раз и навсегда заданным, подобно тому, как творение мира (в отличие от креационизма) не признается одноразовым и необратимым. Вся реальность и все существа в ней заведомо андрогинны, а следовательно, потенциально подвержены разнообразным сериям онтологических и эротических метаморфоз. Это в самом законченном случае приводит к тотальной сакрализации секса во всех его возможных проявлениях, так как панэротическая реальность, исполненная постоянным слиянием между собой всех существ ее населяющих, отражает таким стремлением к преодолению границ и противоречий Единство Истока и его конечное метафизическое тождество с Проявлением. Часто такой подход к сакрализации эротики принято называть "язычеством". Ярким образцом такого подхода является тантрическая традиция, шиваизм и дол некоторой степени вся индусская традиция в целом, для мифологии которой эротическая тематика является центральной. Креационистская перспектива, напротив, проистекает из неснимаемого различия между причиной (Творцом) и следствием (творением). Здесь все одноразово и однонаправлено. По аналогии с первым действием необратимостью (хотя в относительной степени) наделяются все космические и человеческие модальности. Появляется идея необратимого однонаправленного времени, а также абсолютизация половой специфики - мужчина есть только мужчина, а женщина - только женщина. После такой фиксации, уже жестко ограничивающей панэротизм и канализирующий его строго в две разведенные сферы, столь же тщательно разграничиваются роды и виды, а все межвидовые совокупления - типа увлечения "ангелов дочерьми человеческими или зоофильские наклонности некоторых ветхозаветных персонажей, давших начало роду монстров (шеддимов) - жестко порицаются. Наконец, сам внутривидовой и строго гетеросексуальный альянс строго нормируется, сводится к утилитарным чисто производительным функциям.

Итак манифестационистская эротика есть в сущности сакрализация панэротизма. Креационистская - десакрализация секса, его минимализация. Именно креационизм лежит в основе того, что получило название морализм и что является вершиной такой десакрализации.

Вскрытые нами соответствия между "иудейской" креационистской метафизикой и отрицанием панэротизма с одной стороны, и "эллинской" манифестационистской метафизикой и утверждением панэротизма, с другой, ясно видно в послании святого апостола Павла "К Римлянам", где эта связь обозначается. Приведем интересующее нас место целиком. Напомним, что речь идет о том, что, согласно Павлу, и "Еллинам" (=манифестационистам, "язычникам) изначально было дано Божественное откровение, но не через Закон (прямо проистекающий из трансцендентной Причины), а через созерцание тварного мир (что косвенно и по аналогии должно было бы приводить к этой Причине).

20. "Ибо невидимое Его (Бога - А.Д.), вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, так что они безответны.

21. Но как они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце.

22. Называя себя мудрыми, обезумели

23. И славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, -

24. То и предал их Бог, в похотях сердец их нечистоте, так-что они осквернили сами свои тела;

25. Они заменили истину Божию ложью и поклонялись и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь.

26. Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным;

27. Подобно и мужчины, оставивши естественное употребление женского пола, разжигаясь похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение."⁴

И т.д

Мы видим здесь, что апостол явно отождествляет перверсии, т.е. варианты эротических метаморфоз, с "языческим" утверждением одноприродности творца и твари. Апостол Павел осуждает здесь не нравы, не искажения, не девиации, но сам Принцип "еллинства", панэротизм, вытекающий из законченного манифестационистского подхода.

Это нам было важно выяснить для того, чтобы понять, в частности, удивительную логичность всего учения "телемизма" Алистера Кроули, который и в этой эротической сфере довел принципы манифестационизма до логического завершения, утвердив в качестве основного принципа - панэротизм, сферическую произвольность желания, тотальную и не сдерживаемую ни половой, ни видовой дифференциацией свободу секса.

Учение Кроули ставит сексуальную магию в центре духовной реализации посвященных. И поэтому главный закон Алистера Кроули формулируется так - "Любовь это закон, любовь под контролем воли".

Воля означает у Кроули сакрализацию эротического действия, его перевод в сознательное и интенсивно духовное переживание. Кроули считает легитимными все виды полового акта, включая гомосексуализм, зоофилию, соития с духами, ангелами и демонами, суккубами и инкубами. Единственным условием является сакрализованность полового акта, вскрытие в нем внутреннего, трансцендентного, "звездного" измерения, т.е. вычленения из общей стихии экстатического переживания, экзистенциального накала основной метафизической истины манифестационизма - "Высшего Тождества", адвайто-ведантистской формулы "Атман есть Брахман". А раз "Атман есть Брахман", то любое соединение двух ил нескольких существ в одно в "эротокоматозном" слиянии, есть ничто иное, как утверждение трансцендентального, сверхразумного единства всех вещей, как обнаружение чистой истины и разрушение космической иллюзии, коренящейся в "авидье", невежестве.

Телемитская эсхатология

Принципиальным моментом в традиционалистском анализе учения Алистера Кроули является "телемитская эсхатология". Для самого Кроули это было весьма существенным моментом всей его деятельности.

"Телемитская эсхатология" многое почерпнула из ритуалов и практик Golden Dawn. Так сам Кроули признавался, что на него очень сильное впечатление произвел ритуал весеннего равноденствия в Golden Dawn, года менялись стражники Ложи и на смену старым приходили новые фигуры, изображавшие богов, облаченных в древнеегипетские костюмы и особые ритуальные цвета. Так на место старого эона приходил новый. В целом такая концепция соответствует классическому для Традиции представлению о космических циклах. Нормы и экзотерические структуры Традиции меняются в соответствии с состоянием космической Среды, а следовательно происходит появление новых религий и традиций, редакция культов и возникновение новых практик.

Кроули связывал доктрину космических циклов с астрологическими периодами, и соответственно отождествлял длительность каждого эона с доминации одного из знаков зодиака, что равно приблизительно 2 160 годам. Вместе с тем смену эонов Кроули толковал в перспективе египетской Традиции. Так, эпоху Рыб (заканчивающуюся в наше время) он соотносил с "эоном Осириса", и в соответствии с основной формой египетского мифа в этом эоне доминировала традиция "умирающего и воскресающего бога" ярчайшим образцом которой было христианство. До "эона Осириса" существовал иной тип культуры и религии, а еще древнее человечество поклонялось Великой Матери - Изиде.

В наше время астрологический цикл Осириса заканчивается и наступает "эон Гора". На место религии "умирающего и воскресающего бога" приходит новый сакральный тип - тип традиции "коронованного и побеждающего ребенка", "Crowned and Conquering child". Этот "эон Гора", согласно Кроули, должен продлиться как и все остальные приблизительно 2 000 лет, а потом снова уступить место новой религиозной форме - "эону Маат", древнеегипетской богине справедливости и меры. И т.д.

Итак, в циклологии Кроули, основанной на реконструкции египетской традиции (тоже след влияния Golden Dawn, так как это влияние было для Кроули основополагающим в формулировке его доктрин и ритуалов), эоны сменяют друг друга в постоянном ритме, обновляясь и оживляясь каждый раз на той временной границы, когда старый цикл заканчивается, а новый начинается. Между старым и новым эоном возникает особый зазор, уникальный и во многом парадоксальный период, когда структуры старых традиционных форм рушатся и рассыпаются, а новые проектируются, разрабатываются и закладываются. Это время Кроули называл "бурей равноденствий" или "равноденствием богов". В период "бури равноденствий" древние силы хаоса, вытесненные на периферию реальности, загнанные в нижние регионы космоса оживают и восстают, чтобы смыть остатки старого эона. На укрощении и преображении этих сил будет основываться сакральная доминация грядущего эона и его религиозной формы.

Время, в которое Кроули жил и действовал, он отождествлял именно с таким переходным периодом - с "бурей равноденствий", с зазором между заканчивающимся эоном Осириса и наступающим эоном Гора. На астрологическом уровне этому соответствует переход от эпохи Рыб к эре Водолея. Эпоха Рыб - эон Осириса, время эпохи "умирающего и воскресающего бога". Тот факт, что символ Рыбы прилагался в раннем христианстве к самому Христу трактовался Кроули в том же ключе. Наступающая эпоха Водолея - эон Гора, это постхристианская эпоха, в которой будет доминировать совершенно иная сакральная форма, утверждал Алистер Кроули.

Решающим событием в разработке этой эсхатологической теории стало для Алистера Кроули одно событие, датирующееся 8 - 10 апреля 1904 года. В это время Кроули находился вместе со своей женой (и партнершей по магической практике) Розой Келли в Каире. Роза Келли в медиумическом состоянии внезапно и без видимой логики повлекла мужа в музей, где раньше никогда не была, и в состоянии транса подвела его к экспонату N666, который оказался древнеегипетской стелой, названой в последствии самим Кроули "стелой Откровения". В этот же период Кроули получил откровение от магического существа, которая назвалась "претергуманоидной сущностью" Айвасс и которого Кроули позже опознал как своего "ангела-хранителя" (заметим, что доктрина "ангела-хранителя" и магическая практика контакта с ним была центральным ритуалом спиритуальной магии Golden Dawn, основанной на загадочном "Шифрованном манускрипте" и оккультной традиции, идущей от знаменитого английского мага и алхимика Джона Ди ⁵). Айвасс "продиктовал" Алистеру Кроули текст "Книги Закона" (Liber Legis). Вначале сам Кроули, будучи в то время увлеченным буддизмом, с неприязнью и некоторым отвращением воспринял определенные явно антигуманные пассажи из этого текста, и не обратил на него особого внимания. Кроули к этому времени уже давно занимался оперативной магией и подобные "послания" были для него привычным делом. Манускрипт этого текста Кроули в скором времени потерял, а его существовании забыл.

Лишь в 1909 году он совершенно случайно снова нашел "Книгу Закона" и был поражен ее содержанием. Теперь он осознал, что Айвасс был голосом "нового эона" и что он избрал Кроули для того, чтобы тот стал главным пророком и провозвестником новой эры - эры Гора. "Книга Закона" стала для Кроули сакральным текстом будущей религии, а "стела Откровения" была распознана как высший магический текст для грядущего человечества.

В соответствии со своими циклическими представлениями Алистер Кроули расшифровывал свою миссию и сущность эсхатологического периода в следующих символических терминах. -

Христианство - религия старого эона, эпохи Рыб. Оно было адекватным на этом этапе (по меньшей мере, в ее эзотерическом измерении, которое Кроули отождествлял с розенкрейцеровской традицией). Но старый эон заканчивается. При этом он не хочет и не может понять неизбежность прихода новой религиозной формы. Отсюда антихристианские мотивы телемитского эсхатологизма Кроули. С его точки зрения, события, описанные в Апокалипсисе, являются предвидением реальных эсхатологических событий, связанных с "бурей равноденствий" и периодом смены эонов. Но христианские мистики не смогли адекватно оценить прихода нового эона, демонизировали эту эпоху и занесли пророков и глашатаев "новой истины" в разряд "демонических", негативных фигур - "зверь", "антихрист", "Вавилонская блудница", "багряная жена", "дракон", "змей" и т.д. Поэтому Кроули, как "уполномоченный" провозгласить откровение о новом эоне - эоне Гора - по собственной воле отождествил себя с "великим зверем 666", с "антихристом" и т.д. Для него это не было выражением негативного характера его миссии, но лишь несколько провокационное (христианском культурном контексте) присвоение себе тех имен и "титулов", которыми христианские провидцы награждали "непонятых" ими в рамках собственного религиозного контекста ("религия умирающего и воскресающего бога") пророков "нового эона". Начиная с 1909 года Алистер Кроули все более всерьез принимает свою миссию и все больше внимания уделяет эзотерической пропаганде "Эона Гора".

Любопытно вкратце проанализировать метафизический характер провозглашенной Кроули "Эпохи Гора". Помимо эстетических и этических деталей, явно связанных с тантрическим "путем левой руки", важно выделить в первую очередь манифестационистский пафос "нового века". Если "эон Осириса" был по Кроули эрой двойственности ("бог умирает и воскресает"), эрой строгой морали, отделяющей добро ото зла, благие поступки от дурных, позволенное от запретного, мужское от женского и т.д., то "эон Гора" должен стать, по его мысли, "эрой снятия противоположностей", эпохой синтеза, в котором двойственность более не сохраняется - добро и зло, запретное и позволенное, активное и пассивное сливаются в нераздельном экстатическом силовом единстве. Некоторые аспекты телемитской этики стилистически напоминают идеи Ницше и его идею о Сверхчеловеке, в котором преодолевается этическая и гносеологическая дуальность. Хотя Кроули и не говорит об этом ясно, из его воззрений, текстов, поступков и ритуалов можно сделать заключение о том, что он предчувствовал (если не осознавала) эсхатологическую проблему смены циклов как переход от креационистского подхода к манифестационистскому, от иудео-христианского моралистического уклада к индоевропейской, адвайтистской модели - постулирующей в качестве высшего принципа тождество Атмана (субъект) и Брахмана (Божества). Так как наиболее законченной и последовательной формулой креационизма и морализма был для Кроули "радикальный протестантизм" родителей ("Плимутские братья"), то его разрыв с дуальной картиной мира, с "ветхим эоном" приобрел ярко выраженный антихристианский характер.

Здесь необходимо сделать некоторое пояснение. Само христианство, на самом деле, было как раз преодолением строгого ветхозаветного креационизма, и это духовное и метафизическое качество сохранялось в течении всей истории православного богословия. Лишь католичеством были сделаны определенные отступления от подлинно христианской метафизики, а в протестантизме (особенно кальвинистского толка) антиметафизические тенденции и возврат к ветхозаветной картине мира достигли пика. Поэтому антикреационизм Кроули порожден спецификой такого развития христианской метафизики на Западе, которое привело ее к своей противоположности относительно истинного изначального христианства и его прямого наследия в лоне Восточной церкви. Кстати, те же истоки имеет и антихристианство Ницше, который выдвигал против христианской традиции такие аргументы, которые имели самое прямое отношение к протестантизму, но были совершенно невнятными и ни с чем не ассоциирующимся для православных, метафизическая традиция которых гораздо дальше от иудео-христианства Запада, чем от некоторых некреационистских сакральных форм Востока.

Вместе с антипротестантизмом (распространяющимся, в некоторой степени и на Римское католичество) у Кроули наличествует вместе с тем интерес к еврейской каббале и к исламу. Но и здесь не все так однозначно. Дело в том, что каббала как и эзотерический ислам являются традициями радикально противоположными именно креационистскому подходу, который является осью соответствующих им внешних традиций. И не случайно в наиболее ярко выраженных случаях - таких как Аль-Халладж, Сухраварди у мусульман, Саббатаи Цеви у иудеев - представители эзотеризма приравниваются к злостным еретикам. Но именно эту саббатаистскую (ведущую свое начало от Саббатаи Цеви) каббалу и этот эзотерический ислам Аль-Халладжа использовал Кроули в своей оригинальной магической теории и эсхатологической доктрине. Таким образом, в каббале Кроули черпал именно те элементы, которые были дальше всего от строгого авраамического креационизма. Так как сам Кроули не был этническим евреем, то в его случае отпадает вся двусмысленность эзотеризма каббалы, которая сопрягает манифестационистскую перспективу с расовыми критериями ⁶. И в целом на чисто метафизическом уровне его "антихристианство" с одной стороны, и интерес к каббале и суфизму с другой, сводятся в основном к антикреационизму, а телемитская эсхатология приобретает однозначно манифестационистский характер.

Поразительно, но параллель с Ницше наличествует у Кроули и на уровне символов. Алистер Кроули главным символом "эона Гора" называет "Коронованного Побеждающего Ребенка", и тот же образ "играющего ребенка", заимствованный у Гераклита (еще одного яркого представителя манифестационистской традиции, мы встречаем у Ницше в предисловии к "Так говорил Заратустра", причем Ницше считает этого ребенка высшей и конечной стадией развития свободного духа.

Политический нонконформизм Кроули

Исходя из такой телемитской эсхатологии Кроули определял и свои политические взгляды. Они, естественно, отличались крайне негативным отношением к традиционным социально-политическим схемам и, напротив, вбирали самые разнообразные аспекты революционных и "подрывных" учений. Не удивительно поэтому, что Кроули поддерживал Ирландскую Республиканскую Армию, симпатизировал раннему фашизму и национал-социализму, активно сотрудничал с анархистами (крупным анархистом был и Теодор Ройсс, посвятивший Кроули в "Орден Восточных Тамплиеров") и искренне восхищался большевиками. Все радикальные революционные течения были для Кроули воплощением "бури равноденствий", силами хаоса, призванными смыть останки разложившейся цивилизации, подошедшей к своему логическому и циклическому концу. Но при этом, несмотря на весь эпатаж и декларируемый нигилизм Кроули, в его учении явно наличествуют определенные "консервативные" элементы - ему близки темы иерархии, дифференциализма, утверждения высших духовных существ за счет низших, сакрализация всех аспектов жизни и т.д. Такое парадоксальное сочетание политических взглядов заставило некоторых современных исследователей, в частности, Кристиана Буше, зачислить Алистера Кроули в число "консервативных революционеров" (с важным уточнением - Кроули "консервативный революционер" весьма странный, своеобразный, нетипичный).

* * *

Учение Кроули, его своеобразный мессианизм является, быть может, самым выразительным и емким примером современного неортодоксального и нонконформистского эсхатологизма. Аналогичные мотивы в различных вариациях и в разной степени характерны вообще для всего неоспиритуализма и оккультизма - от неудавшегося теософистского "мессии" Кришнамурти до "Общества Стражников" ("Veilleurs") Шваллера де Любича, "синархии" Сент-Ив д`Альвейдра и еще более поздних версий "заговора Водолея", "уфологов" или банальностей New Age. Однако в случае Алистера Кроули и "телемизма" все основные темы даны более выпукло, концентрировано, тревожно и заведомо провокационно. В других случаях современных неортодоксальных эсхатологий многие явно сомнительные и откровенно антихристианские мотивы, граничащие с реальным "сатанизмом", чаще всего облекаются в гуманистическую риторику, приправляются отталкивающим морализмом. В таком сравнении "телемизм" действительно серьезный и честный только выигрывает.

Безусловно, доктрины Кроули имеют довольно зловещий оттенок. Но в наше парадоксальное (и объективно эсхатологическое) время множество вещей перевернуто с ног на голову - проповедники добра на поверку оказываются чудовищными злодеями, выясняется, что радетели ортодоксии - злейшие еретики, а проповедники спасения лишь ведут к скорой и неминуемой гибели. В таких условиях "телемизм" представляет собой отрадное исключение. Если это учение, на самом деле, инспирировано или использовано контринициацией, то и в этом случае, оно имеет достоинство, заключающееся в откровенном изложении самых неприглядных и пугающих тезисов. Но нельзя исключить и ту возможность, что самое отталкивающее и подчеркивающее свою негативность, свой антиномизм и свою "злую" природу, окажется ближе к истине и поможет обрести правильные духовные ориентации. Известно, что благими помыслами выстлана дорога в ад. Не верно ли обратное - "злыми" помыслами не выстлана ли дорога в рай? В принципе это вполне соответствовало бы логике "пути левой руки", безусловным мастером которой был Алистер Кроули, называвший себя "Великим Зверем", To Mega Therion.

А. Дугин

Сноски

1 Любопытно, что одним из центров активного распространения "телемизма" долгое время был Белград, причем "телемитами" были в подавляющем большинстве случаев именно сербы (традиционно исповедующие как и русские православие). Во время сербохорватского противостояния белградские "телемиты" использовались официальной белградской пропагандой для критики хорватского католичества и Ватикана!

2 См. подробнее тексты о Тантре Юлиуса Эволы в "Милом Ангеле" N2.

3 Юлиус Эвола в своей книге "Метафизика секса" сообщает некоторые подробности относительно саббатаистских доктрин "тантрического" типа. По свидетельству Жана Парвулеско, лично знавшего Эволу, "черный барон" был в прямом контакте в 30-е годы с сабаттаистской группой, практиковавшей сексуальную магию в Праге. Парвулеско утверждает, что в этот круг ввел Эволу начальник Тайной Полиции Праги, который был одним из крупных деятелей пражской масонерии.

4 В данном случае апостол Павел использует иудейскую, креационистскую схему для осуждения язычества. Но любопытно заметить, что на духовном уровне само христианство утверждало особый "панэротизм", тотальную "экстатичность" ("экстасис" по-гречески - "выступление", "переступание", т.е. преодоление необратимой определенности), и самого Бога апостол именует "Любовью". Если христианский морализм настаивает на использовании термина "агапе", который трактует как "любовь-уважение" и которому придает узко социальный смысл (любовь-уважение к старшим, к авторитету , к заслугам и т.д.), то христианская мистика (Ареопагитики, св. Григорий Нисский. Св. Максим Исповедник и т.д.) оперируют термином "эрос" для описания динамики божественного мира и ответной динамики воцерковленного бытия в отношении этого божественного мира. Таким образом, исходя из уникальности собственно христианской метафизики (третий путь, "несть ни иудея, ни эллина" - ни креационизма, ни манифестационизма), в сфере эротики, как и во всех остальных случаях, складывается следующая картина - в ветхом мире, в профанической реальности справедливо антиэротическое или минимально эротическое отношение - жесткий аскетизм, сведения секса к минимуму, причем в классическом креационистском закреплении эротических ролей и при запрете межвидовых девиантных связей. Но в церковной реальности все иначе, так как Церковь есть то уникальное онтологическое пространство, где наличествуют иные условия, в основе своей вполне сопоставимые с панэротической вселенной манифестационизма. Это ярко проявлялось во всеобщем лобзании ранних христиан после причастия, замененном позднее на лобзание Креста. Нормативное христианство закрепило за этим уровнем всеобщей братской любви верующих сугубо духовный и символический смысл, но начиная с ранних гностических сект и кончая некоторыми недавними ересями (типа хлыстов) в Церкви не прекращались попытки распространить такое панэротическую установку и на буквальный телесный уровень. Многое зависит еще и от того, в какой степени буквализма понимали верующие догматические определения христианской традиции, и в частности, отождествления Церкви с небесной реальностью (или реальностью грядущего века). При этом следует предположить, что скандальные эксцессы в этой области коренились не в естественной порочности натур, но, напротив, в повышенном, чрезмерно живом и обостренно мистическом, конкретном понимании тех реальностей, к которым в обычном случае пастве неявно предлагается относиться с некоторой дистанцией и определенной долей условности.

5 См. Густав Майринк "Ангел Западного окна".

6 См. "Мессианство Каббалы", настоящее издание.