---

LIBER DCCCXIII vel Ararita ЯКО НЕ ИСПОЛНИЛОСЬ ЧИСЛО ЗВЕРИНОЕ.. ГЕРМЕТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ Титус Буркхарт. Алхимия. КОНТРИНИЦИАЦИЯ УЧЕНИЕ ЗВЕРЯ МАНИХЕЙСКИЙ ПСАЛОМ КОСМИЧЕСКОЕ ОБНОВЛЕНИЕ И ЭСХАТОЛОГИЯ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЙ ГНОЗИС АРТЮР РЕМБО И НЕОПЛАТОНИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ Рождение Аватара МАХДИ И АНТИХРИСТ ГЕРМЕТИЧЕСКИЙ АПОКАЛИПСИС ОРДЕН ИЛИИ КАЛКИ, ДЕСЯТЫЙ АВАТАРА КОСМИЧЕСКИЙ СПАСИТЕЛЬ Алистер Кроули, "Книга Закона" ФУТУРОЛОГИЯ КАК ЭСХАТОЛОГИЯ Примечания к "Книге Закона" Александр Штернберг Стела Откровения, 1-я сторона Стела Откровения, 2-я сторона ТРЕБИЧ-ЛИНКОЛЬН СВЯЩЕННЫЙ ГОД МЕССИАНСТВО КАББАЛЫ

Милый Ангел :: КОСМИЧЕСКИЙ СПАСИТЕЛЬ

1. Heilbringer

"", Спаситель" ("Heilbringer", "Heiland") - это мысленная формула для обозначения ставшего видимым откровения высшего Существа, Мирового Духа, во времени и пространстве. Поэтому он является "Сыном Божьим" и воплощается чувственно как в пространстве, в форме мира, так и во времени, в космическом круговращении, в Годе, измеряемом движением солнца. Через него, "Божественного Ребенка", позже "Сына Божьего", действует сам Бог.

Он - посредник между Богом и людьми, между бесконечностью и конечностью, между безусловным и обусловленным, между абсолютным и относительным."

Так определяет Герман Вирт сущность древнейшей мифологической фигуры "Культурного Героя", "Божественного Посланника", который известен всем традициям и всем цивилизациям. Этот персонаж, по мнению Вирта, некогда имел единый смысл и даже единое Имя во всех языках, а вся совокупность сакральных сюжетов, связанных с его личностью, возводима к единой примордиальной парадигме, совпадающей с истоком письменности, календаря, речи, проторелигии. Heilbringer, дословно "Носитель Блага", является световым, "четвертым" измерением реальности, в котором остальные ее измерения разрешаются в интегрирующей формуле, в абсолютном знаке, переводящем множественное и противоречивое изобилие вещей и явлений в строгую и одухотворяющую формулу, дающую смысл всему бытию.

Heilbringer - фигура универсальная, она не принадлежит к специфическому миру людей, не является продуктом культурного обобщения, человеческой социально-научной рационализации. Это разумная жизнь пронизывающая весь макрокосм, и хотя она включает в себя человека, как важнейший компонент законченного богоявления, данного в плоти мира, она предшествует ему, учреждает его во всем его уникальном онтологическом статусе еще до того, как он научится самостоятельно оперировать своими разумными способностями и систематизировать явления и вещи. Иными словами, существование этого универсального Посредника совершенно объективно, самостоятельно, и первично.

Неудивительно, что его знаки, мифы о нем, сакральные ритуалы, связанные с ним, почитались в Традиции чем-то сверхважным, внушающим восторг и трепет. Его символам поклонялись, его имя обладало таинственной силой.

Вирт исследовал различные наиболее архаические иероглифы Heilbringer`а, и пришел к выводу, что наиболее древним и универсальным, восходящим к палеолиту, является его схематизированное изображение в виде человека, с опущенными руками. Эпиграфическими синонимами служат фигуры с поднятыми руками , вертикальная черта , кресты и т.д.

Все эти изображения космического Спасителя неразрывно связаны с древнейшим календарем, который был одновременно примордиальной иконой и истоком сакрального языка - как письменного так и устного. Исходя из древнейшей и простейшей схемы, Вирт выделяет четыре основные иероглифические модальности иероглифа Heilbringer`а.

В зимнем солнцестоянии это чаще всего Крест, отдельно или в круге, т.е. весь Год целиком, новый Год, полный и еще не "растраченный" . Иногда синонимом являются две половины круга, и эта двойственность - две половины года, - является отличительными признаком космического Спасителя во всех его трансформациях. Он является "двойным" (zwiefache) по преимуществу¹ - и как объединяющий все пары имманентных противоположностей, и как соединяющий весь феноменальный, эмпирический мир с чистым миром Божественного Духа.

В весенней половине Года он представлен с поднятыми, воздетыми к небу руками - . Символ космического воскрешения, восстания жизни из зимней полуночной могилы. В некоторых случаях поднята лишь одна рука , а другая опущена (намек на осень) или графически неакцентирована .

На вершине лета он часто изображается "безруким",, вертикальная черта. Световое развитие достигло апогея. Полярный полдень. Ночь отсутствует. Солнце нe закатывается за горизонт. Миг вечности.

Осенняя дуга, и Heilbringer опускает руки, снисходит во мрак зимней могилы. Погружается в недра земли, во чрево дракона, кита, змея, великана, волка и т.д. В скандинавских сагах есть сюжет о том, как космический волк Фенрир (нижняя полвина Года) откусывает богу Тюру руку, . Однорукий бог - осенний по преимуществу. Сущностно он остается "двойным", но в рамках годового цикла остается только одна половина (одна рука).

Различия между позами Heilbringer`а изначально соответствуют математически строгому календарно-философскому смыслу сюжета. Однако постепенно цельность первичной модели нарушается. Отдельные культуры или народы развивают предпочтительно фрагменты общей культовой картины. За той или иной фигурой закрепляется личностный характер космического Посредника, который появляется в фиксированной форме в разных циклических ситуациях и сюжетах, тогда как другие его идеографические вариации отходят на задний план или сопрягаются со вторичными мифологическими персонажами или историями.

Так, к примеру, Tiu, Tyr, "Сын Божий с опущенными руками", "Двойной", может появляться в той же позе и в зимнем солнцестоянии, и в весеннем равноденствии и в летнем солнцестоянии. Теперь он обходит годовой круг полностью.

То же можно сказать и о "Боге с воздетыми руками". Древняя руна man или madr, изначально означавшая весеннее положение "Света Мира" в исторических рунических кругах оказалась в осеннем секторе и стала обозначать "человека", Mensch, man. Кстати, русское слово "человек" содержит в себе этимологически элемент "целый" (cel), который, в свою очередь, связан с немецким Heil (благо), входящим в слова Heilbringer, Heiland².

Часто встречаются также фигуры с двумя парами рук - одна поднята, другая опущена - . Это замещает собой крест зимнего солнцестояния и лежит в основании изображения четырехруких индусских божеств.

Так как исследование всех архаических идеограмм Heilbringer`а заняло бы слишком много места, мы ограничимся здесь его "осенней" формой - "Человек с опущенными руками", , имея постоянно в виду, что речь идет не только об одной его ипостаси (как в полноценном изначальном мифо-календарном и ритуально-концептуальном комплексе), но о Нем самом.

2. Бог - стрела

Вирт пишет: "Tiu есть никто иной, как Сын Божий вблизи зимнего солнцестояния, в последнем месяце Года, в последнем "солнечном доме". Это явствует из анализа всей атлантической иероглифики."

Идеограммы "человека с опущенными руками" или "древа, с опущенными ветвями" встречаются уже в археологическом пласте Magdalenien.

Основной сюжет, связанный с Tiu, это сакральная история его "спуска" - с горы, в недра земли, в пещеру, в яму, под землю, на землю с небес, погружение в воду, его превращение в животное, поглощение его зверем, мифологическим чудовищем, его затемнение, старение, страдание, потеря им чего-то важного - органа, члена, культового предмета и т.д.

В шумерском письме, например, этот же иероглиф обозначал "бога вод" Эа и одновременно Бела, "солнечного бога".

Этимологически, Tiu - это древнеарийское имя, родственное древневерхненемецкому Zio, древнеиндийскому "Dyaus", его деривату "dyauspita" ("небесный отец"), откуда латинское "Juppiter", греческое "Zeus pater", а также слова, означающие "день" - "dies", "Tag" и "бога" - "deus" и "dius". Конечно, ведический Дьяус и тем более Зевс классической мифологии далеко ушли от изначального сакрального комплекса, обретя черты в первом случае абстрактного понятия, во втором личностного бога-мироустроителя. Но в архаических пластах соответствующих традиций, и особенно в архаических пластах индоевропейских языков существует множество фонетических формул, оборотов, выражений и т.д., позволяющих распознать во всем контексте древнейшее гиперборейское понятие Tiu.

Вирт подчеркивает, что археология и генеалогия этого знака в различных системах письменности - от пещерной и культовой палеоэпиграфики до линейного письма - убедительно доказывает, что он постоянно присутствует в самых разных цивилизациях до, параллельно и после возникновения собственно финикийской письменности, где этот знак отсутствует!. Следовательно, делает заключение Вирт, это в очередной раз доказывает тезис о существовании единой гиперборейской системы линейного проторунического письма, развившегося в северных регионах (т.н. "Thulekulturkreise", "культурный круг Туле") и распространявшегося по всему континенту задолго до Финикии. Саму же западно-семитскую письменность Вирт рассматривает как один из редуцированных вариантов древней полноценной системы, адаптированной к практическим нуждам морских купцов и почти лишенной всякого культового значения. Хотя многие знаки заимствованы из "Священного Круга", подчас их вокализация изменена, а их смысл утрачен. Показательно, что в семитском алфавите отсутствовал знак Tiu, означающий главнейшую идеограмму нордического культового комплекса - снисходящего к людям "Сына Божьего"³.

Итак, Tiu - это Двойной, утрачивающий изобильность и полноту своего качества, но остающийся одновременно внутренне тождественным, вечным, неизменным, а, следовательно, неумолимо сквозь все испытания двигающийся к Победе и Воскресению. В этом сложном комплексе следует искать различие между двумя типами сакральных историй - героического эпоса, заканчивающегося трагедией, и волшебной сказки с неизбежно добрым концом. Сказка, распространенная в низших слоях народа, сохранялась в архаическом виде в относительной неприкосновенности как раз за счет консерватизма "нецивилизованного" класса, и, следовательно, вся парадигма циклических странствий "космического Спасителя" представлена полноценно. Тогда как героический эпос, саги и полурационализированная мифология были атрибутом высших классов, для которых характерно рассудочно осмыслять сюжеты, и в периоды, когда вся полнота ключа к изначальному мифологическому комплексу утрачивалась, отдельные фрагменты цикла получали самостоятельное развитие.

Бросается в глаза графическое сходство иероглифа Tiu - - со стрелой (копьем). Отсюда мифологическое тождество и перенос значения. Отныне вместо "Бога с опущенными руками" можно встретить изображение "существа со стрелой". Отсюда же вытекают все сакральные аспекты символизма лука или стрельца⁴.

В исландской рунической песне соответствующий знак сопряжен с выражением fifu farbanti (великан стрелы) и bendr baugi (натянутая дуга, лук). Вирт замечает, что между угловым и полукруглым изображением идеограммы существует временное соотношение. Изначальной является полукруглая форма, которая может быть интерпретирована именно как натянутый лук с вложенной в него стрелой, а не как отдельная стрела с острым наконечником. Лишь обычай вырезать иероглифы на дереве, который предшествовал появлению собственно письменности, привел к угловатым формам проторун, , из-за удобства резцом схематизировать кривые линии в углы.

Стрела и копье играют важную символическую роль во многих сюжетах, связанных с идеей зимнего солнцестояния, полночи или ее космического, вселенского аналога. Так, в скандинавской мифологии есть сюжет о случайном убийстве стрелой (веткой омелы) юного бога Бальдра, которое служит знаком начала "сумерков богов", "fimbulwinter" и прелюдией эсхатологического сражения - ragna-rekkr.

Копье центуриона Лонгина⁵ играет аналогичную роль в христианской традиции. И не случайно в европейском средневековом христианском эзотеризме копье Лонгина связывалось с чашей Святого Грааля, в которую по преданию Иосиф Аримофейский благочестиво собрал "кровь Спасителя", вытекшую из прободенного копьем Лонгина бока распятого Богочеловека. С точки зрения архаической культовой системы нордических символов, знак ur - "пещера", но вместе с тем "чаша", "вода", "море" и т.д. тесно сопрягался со знаком tiu, , откуда германское Tyr и устойчивое сочетание - tr - (). Перевернутый ur дает новую иерограмму - ka ( или угловой вариант ), т.е. "воскресающий Бог", "бог, воздевающий руки". Снисхождение к точки зимнего солнцестояния, к смерти, во ад, связанное с копьем ("опускающий руки"), является залогом весеннего воскресения (чаша, Грааль, воздетые руки - ) для всех тех, кто причастился "Сыну Божьему", его крови и его плоти в низшей точке его искупительного жертвенного пути. В православном обряде копие, которым изымают частицы агнца, и причастная чаша являются прямыми аналогами всего этого священного культового действа, восходящего в предначертательном образе к незапамятным временам гиперборейской нордической цивилизации.

Очень интересная деталь: в греческом мифе о борьбе Аполлона с циклопами, он прячет свой лук, которым уничтожил врагов в стране "гипербореев", у "антиподов между двумя солнцами, закатом и восходом..."

Лук и стрелы были сакральными инструментами у многих архаических народов - так, в частности, у евроазиатских шаманов лук и стрела предшествовали в камланиях бубну и колотушке; горизонтальная диагональ на шаманском бубне часто сохраняет название "тетива лука".

На острие стрелы хранится, согласно индусской традиции, душа Брахмы или жизнь Кощея Бессмертного в русских сказках.

В индуизме богом-лучником считается Шива, связанный с эсхатологией (когда он задует в раковину, вселенная рухнет) и огнем. Шива, в отличие от Камы, божества сентиментальной любви, воплощает в себе высший метафизический аспект брака, как соединения мира с Богом, вселенной с ее истоком, и поэтому он убивает Каму, своим третьим глазом⁶. Вообще говоря, это довольно поздняя мифологическая история, несущая на себе следы жреческой рационализации; изначально, разницы между сакральным, метафизическим значением Лука и Стрелы (а соответственно, брака и соединения) и более приземленными реальностями не существовало. Греческий Эрот или индусский Кама были некогда тождественны солнечным лучникам - Аполлону или Шиве, лишь впоследствии и, возможно, в результате смешения различных символических комплексов, эти фигуры разделились.

Надо отметить символизм греческого охотника Ориона, чья история несет на себе явные признаки очень архаического сюжета, связанного с мистерией зимнего солнцестояния. В его истории есть тема Гипербореи (посягательство на жительницу Гипербореи - деву Опис), убийство его стрелой из лука Артемиды, хождение по морю, ослепление и новое обретение зрения после инициатического путешествия навстречу солнечным лучам и т.д. Созвездие Ориона древними египтянами считалось небесной фигурой Озириса, а индусы располагали на этом же участке звездного неба, созвездие mrga-shirsha, самого Шиву⁷.

Все эти сюжеты и культовые ритуалы сопряжены именно с идеограммой Tiu, относятся к мистерии Зимнего Солнцестояния и являются развертыванием древнейшего гиперборейского символизма. Зимнее Солнцестояние вплотную сопряжено с универсальной идеей конца старого и начала нового, с волшебной точкой бытия, когда смерть превращается в воскресение, гибель открывает врата к бессмертию. По модели этого уникального момента Года построены все сакральные мотивы, связанные с наиболее важным моментом всякого цикла - неважно гигантского вселенского (конец мира) или совсем незначительного (конец суток или еще меньшего промежутка времени).

3. Два равно Трем

Вирт указывает на то, что последняя буква древнего финикийского алфавита фонетически была t, и произносилась tau, taw, а ее иероглифом был знак или . Этот же знак также означал звук t в древнеарабском письме (тамудическом, сафаитском, сабейском, лихьяническом), а также в ливийском (нумидском, берберском).

"Таким образом, в конце алфавита, т.е. Года, - пишет Вирт, - стоял знак креста или якоря, озвученный зимнесолнцестоянческим именем бога - tau, taw, в некоторых случаях - tua. Символ "Двойного" - ."

Якорь - перевернутый знак Tiu в округлом начертании - означает "снисхождение "Света Мира" на дно темных вод, спуск в зимний ад.

Показательно, что в ранне христианской символике якорь был знаком самого Христа.

Древние календарные круги делились на разные сектора. Самым древним и арктическим было деление на две половины (отсюда "Сын Божий" - "Двойной"). Следующее по универсальности членение было троичным, разделяющим год на три равные части - три сезона; скандинавские рунические круги сохранили такое деление в формуле трех aettir, трех направлений. В точке зимнего солнцестояния начало весеннего сектора, по обе стороны от летнего солнцестояния - летний сектор, и, наконец, вниз, к осенне-зимнему периоду - третий сектор. Этот третий сектор назывался Tys att⁸ и символизировался нашим знаком Tiu .

Tiu близок к Tyr, т.е. к концепции t в ur`е (). И все это относится к третьей предновогодней части круга. Вирт объясняет фонетическое происхождение озвучивания числа 3 - три, tri в большинстве индоевропейских языков - именно этим обстоятельством! Отсюда сакрализация троичности в самых древних традициях. Устойчивый архаический сюжет "третьего (младшего) брата", который, уступая обоим братьям по всем показателям, становится, однако, спасителем, победителем и искупителем после всех испытаний и злоключений. Этот сюжет чрезвычайно распространен во всем индоевропейском фольклоре - от индийского через иранский, славянский, германский до исландского и кельтского. Если понять, что речь идет о Tiu, то такая сакрализация числа Три станет прозрачной. В раннем христианстве, распространявшемся в областях (начиная с Галилеи), где никогда не прерывалась древняя гиперборейская традиция - в Малой Азии, Греции, Италии, Фессалии, Анатолии и т.д. - все этим моменты прекрасно осознавались - на последнем месте в алфавите стоял Крест (иногда распятия изображались в виде буквы , он же был Якорем Спасения, он же - Сыном Божьим и Двойным (две природы), он же - лицом Пресвятой Троицы...

Сын Божий, нисходящий в ur, чтобы спасти мир и даровать ему воскресение.

Если слово Три развилось фонетически из идеи снисхождения Tiu, Tua, Tu в ur (), то само слово Два⁹ - древне-верхне-немецкое - zwa, англосаксонское twa, латинское duo, древнеиндийское d(u)vau и т.д. возникло из вокализации идеограммы Сына Божьего самого по себе Tua - tva - tav - dva и т.д. Таким образом, на архаическом культово-календарном уровне была внутренняя связь между Двумя и Тремя, которая сохранилась даже в языке. Оба слова относятся к , Сыну Божьему, космическому Спасителю. И снова мы видим поразительное совпадение с ранне-христианской традицией, которая строит догматы Церкви на парадоксальном и сверхрациональном сочетании в личности Иисуса Христа сакральных чисел Два и Три: Он - одно из лиц Троицы, и в нем Две природы (божественная и человеческая). Обе идеи заложены в древнейшем христианском перстосложении - три сложенных пальца символизируют Троицу, два других - две природы Христа.

4. Божественное зверь-дерево

"Heilbringer" (Tiu, Tyr, ) в своем снисхождении тождественен идеограмме Дерева - отсюда многочисленные мифы о "людях-деревьях", "лесных людях" и т.д. Символизм Дерева, леса, избрание леса в качестве места развертывания мифологического сюжета или капища восходит именно к этой гиперборейской фигуре, которая никогда не означала никакого конкретного предмета в отдельности, вопреки эволюционистской теории о происхождении букв и знаков из пиктограмм, схематически изображающих реальных существ или предметы. Напротив, иероглиф Tiu как осенне-зимняя часть Года, как символ нисхождения Света Мира (не обязательно солнца, именно Света, как более общего и более метафизического понятия), - иными словами, как абстрактная идея - лежал в основе наименований, культового почитания и сакрального осмысления реально существующих зверей, растений, предметов и явлений. Космический Спаситель в нисходящей траектории и его идеограмма - первичной всех остальных вещей, комплексов, ансамблей, ситуаций и т.д., на которые изначальный смысл переносился по аналогии, на основании внешнего или внутреннего сходства.

Так Дерево как ось мира, как священный знак сакрализовано именно на основании его внешнего сходства с идеограммой Heilbringer`а. Особенно выразительно с этой идеограммой совпадали опущенные ветви ели и черно-белый, и не удивительно, что древние индоевропейцы выбрали два этих дерева в качестве наиболее центральных, почитаемых.

В немецком языке название ели - Tanne, а березы - Birke. Оба эти слова, по логике Вирта, должны быть связаны с тем же изначальным мифологическим комплексом Tiu, а следовательно, в них должна заключаться протоидея предновогоднего спуска Света Мира в нижние регионы вселенной (в землю, под землю, в воды, в материнское чрево мира, в ночь, в камень и т.д.). Кроме того, Вирт показывает, что названия березы и ели могут меняться местами, так как первичным в обоих случаях является именно концептуально-идеографическая форма, связанная с календарно-философским осмыслением цикла. Так у североамериканских индейцев дакоты, которые также почитают березу сакральным культовым деревом, она называется tan-pa. Это сочетание tan, по Вирту, является примородиальным и означает "нисхождение , Tiu в an", а сочетание an, вообще, звук -n- является древнейшей гиперборейской фонемой для обозначения Матери Земли, камня, низа, лона, нижней части годового цикла. Итак, культовая формула tan¹⁰ является концептуальным синонимом tur, tyr, т.е. Tiu в ur`е ().

Birke также является архаической культовой формулой. В большинстве индоевропейских языков это наименование березы устойчиво сохранилось (русская "береза" этимологически относится сюда же). Вирт показывает, что речь идет о вариации формулы buru, в которой сочетаются две примордиальные фонемы - bi (варианты ba, bu) и ur (вариант uru). Речь идет о идеограмме "двух гор", которые в рунических кругах расположены как две дуги перед и после зимнего солнцестояния. Это визуальное наблюдение полярного феномена движения солнца на юге перед тем, как оно скроется во чреве полярной ночи и сразу после того, как оно оттуда покажется. Одна дуга () называется ur, и является идеограммой, давшей концептуальный смысл "пещере", "петле", "горе" и множеству других сакральных и культовых предметов и мест в гиперборейской цивилизации. Две дуги составляют иероглиф "двух гор" uu - "два ur`а", , bi-ur¹¹. Эти две горы в далеком прошлом получили фонетическую огласку -b- и иероглиф . Относительно фонемы -ka- (или ее аналогов, вариаций - g, kh, gh, j, ch, c и т.д.), которая устойчиво присутствует в названии березы, можно сказать, что она означает "Сына Божьего", космического Спасителя во второй половине Года, "человека воскресающего, воздевшего руки". Хотя на этой фигуре мы остановимся позже.

Итак Tiu-"Heilbringer" замещает себя березой и елью. Отсюда сакрализация дерева в древних цивилизациях - из дерева делались дома, средства передвижения, корабли, орудия. На дереве - особенно бересте - писали за много тысячелетий до того, как южно-семитские, средиземноморские народы стали использовать для этой цели высушенные шкуры животных. Вирт указывает, что верхняя сплошная соединительная черта в санскритском письме является следом верхнего края бересты, которая ритуально сохранилась как воспоминание о сакральном божественном прошлом.

В высшей степени показательно русское слово "ель". Это древнейший корень, восходящий к культовой формуле el, il, которая обозначала "свет", "луч" и, соответственно, также прилагалась к Tiu, "Свету Мира". Неудивительно, что космический Спаситель именуется также ull¹², il, el и т.д. Вирт показывает, что имена Ullr, Ulli и т.д. и Tu, Tiu в мифологии почти синонимичны и идеографически тождественны. В частности, у гренландских эскимосов, язык которых хранит множество архаических элементов слова с этой фонемой (ullo, ullok, ulluk, ullut и т.д.) означают "день" (ullok), "год", "рассвет" и т.д. Причем, особенно зимним является сочетание -l- с -u-, согласно великой культовой гиперборейской формуле озвучивания сакральных слогов в зависимости от времени Года. Нордический закон пяти гласных Вирт формулирует так: -a- начало года, -e- весеннее равноденствие, -i- середина лета, -o- осеннее равноденствие, -u- зима, конец года. Так как и фонетически и концептуально -e- и -o- являются промежуточными гласными (это явно в семитских языках), то пять можно свести к трем: -a-, -i-, -u-, что соответствует трем aettir, о которых мы уже говорили. u (= о) соответствует Tys aett, т.е. третьему сектору Года, находящемуся под знаком Tiu. В русском же слове "ель" важнее всего архаичное l. Иными словами, память о "световом" символизме сохранилась, но "опущенные ветви" ели концептуально в фонеме не отразились.

Зато, русское "ель" явно сближается с другим важнейшим символом того же порядка - с "оленем", немецкое "Elсh", а на языке дакота олень называется ta, что снова приводит нас к одному и тому же (ta - олень, tan - береза; и то и другое - сакральные понятия в индейских культах). Русское "олень" несет в себе то "зимнее" o (u), которого не достает в слове "ель".

Вирт доказывает, что олень был наиболее древним культовым животным гиперборейского периода, и как таковой связывался с зимними, солнцестоянческими мифами. Только позже его заменил в этом качестве бык (еще позже баран). Например, у индейцев дакота бык называется "большой олень", "большой ta", и не имеет самостоятельного названия. Оленьи рога в культовом контексте воспринимались как знаки ka, воскресающего спасителя мира, как визуальный феномен воздетых рук.

В древних названиях быка в индоевропейских языках мы снова сталкиваемся с сочетанием t и ur (yr ). Это немецкое Stier, латинское taurus, авестийское staora, русское "тур". Heilbringer, Свет Мира с неба нисходит к нижним регионам, к царству зверей, в миры массы, материи. Отсюда сюжеты жертвоприношений быка в древних культах - иудаистических, митраистских и т.д. На Руси также довольно долго совершались жертвоприношения быка, причем происходило это в день пророка Илии, в момент, когда лето клонилось к зиме, а само имя "Илия" понималось русскими как фонема нисходящего Света (отсюда связь пророка с молнией - "нисходящим светом"), как символ, близкий к il, ul, tiu и т.д.

Важно подчеркнуть полифонию культовых символов: в изначальном гиперборейском комплексе еще отсутствовал строгое разделение между общим смыслом космического события (например, сюжет Tiu в целом) и ролями действующих лиц, фоном, на котором оно происходит и т.д. Поэтому само имя Божественного Света могло переноситься на ту реальность, в который этот Свет "тонет". Например, слово "wulf", "волк" явно происходит от формулы ul, т.е. "Heilbringer" перед зимним солнцестоянием, хотя в дальнейшем развитии сюжета именно Волк¹³, космический волк (пес, дракон и т.д.) является противником Спасителя и его убийцей. Зимнесолнцестоянческая мистерия есть изначально двойная жертва - нижнее убивает высшее, но за счет этого само умирает от своего поступка, а высшее воскресает. Сын Божий смертию попирает смерть. Титаны разрывают Диониса и превращаются в богов. Поэтому культовые фонемы, описывающие всю сакральную ситуацию, еще не дуализированы, строго не разведены. Еще нет ни полов, ни ролей жертвы и палача, нет абсолютного добра или абсолютного зла. Вся вселенная совершенное и испоенное великого смысла БОГОЯВЛЕНИЕ, где и темные, и светлые стороны одинаково важны, существенны, служат делу гармонии и торжества нордической истины.

Tiu сливается с "Stier" ("быком"), с "Elch" ("оленем"). Отсюда же немецкое "Tier", греческое "therion" ("зверь") и русское "зверь" (даже этимологически оно связано с немецким и греческим). Бог и зверь имеют одинаковые имена, сливаясь в новогоднем мифе - отсюда зооморфные персонажи древних религий, тотемы, иудаистические "hayot hakadosh", священные животные, виденные пророками у трона Господня.

Так даже этимологически русские слова "зверь" и "дерево", как собирательные для целой вереницы видов и подвидов, не только восходят к одной фонеме, но и получают свое имя от нисходящего в ночную массу зимней материи чистого небесного Света, Сына Божьего. Не удивительно, что сам Христос в раннем христианстве изображался в виде агнца и был распят на древе Креста, Также общепринятым было изображать Христа в виде рыбы, а само слово рыба в русском языке было "*zъvь", что этимологически связано со словом "зверь".

5. Осенний ряд рун

Вирт показывает, что некоторые другие идеограммы могут служить субститутами знака Tiu или дополнять его в комбинированных вариантах. Все эти символы соответствуют некоторым знакам рунического круга, расположенным на осенней стороне. Эти знаки наиболее архаичные, сохранившиеся на своем месте с незапамятных времен.

Такова руна sig () или sol , в рунических кругах они взаимозаменяемы. Она может быть рассмотрена как идеограмма молнии или спускающегося солнца. На самом деле, это, по Вирту, фрагмент или субститут древнейшего арктического иероглифа , означающего связь между собой двух кардинальных точек Года - нижней и верхней. Позже этот фрагмент был осмыслен как нисхождение от лета к зиме, поэтому остался только нижний круг . Во-втором случае, sig символизирует схематическую связь между солнцестояниями, вертикальную (огненную) змею. В обоих случаях смысл - нисхождение Света Мира. Озвучивалась эта идеограмма фонемой -s-. Во многих древних сакральных кругах и развившихся из них алфавитов эта руна (sol) стоит непосредственно перед руной (tiu), отсюда устойчивое для наиболее архаических пластов индоевропейских языков и, шире, большинства языков народов земли сочетание st, и в индоевропейских языках это сочетание означает "бытие", "существование". В руне sol видны черты древнейшего иероглифа бытия - ().

В руническом ряду за формулой s-t (sig-tyr) следует знак -b-, beorg¹⁴, Berg, Birke, руна березы или двух гор. Это дает формулу sit-tyr-berg, известную в древнейших германских заклинаниях и рунических песнях. Солнце (sig-sol), несомое Сыном Божьим (tiu, tyr), опускается между двух гор (beorg)¹⁵.

Что касается русского слова "гора"¹⁶, которое родственно древнеиндийскому "giris", авестийскому "gairi" ("тоже "гора") и прусскому "garian" ("дерево"), то любопытно, что этимологически оно сближается с греческим "borees" ("северный ветер" или "север"), т.е. родство с фонемой ber, beorg возможно через греческий. Кроме того, само слово borees означает север, т.е. то место графического суточного (но не годового!) круга, которое соответствует сердцу полуночи.

Другая важнейшая руна - lagu (), изображающая крюк, рукоять посоха и т.д. Она обозначала воду, озеро и т.д. Это та вода, в которую сходит Tiu, Heilbringer. Крюк играет огромную роль в архаических мифологиях. У эскимосов им культурный герой притягивает друг к другу небо и землю. Отсюда же серп, символ Кроноса у греков. lagu концептуально соответствует двум русским словам, считающимся этимологически различными - луг (место заливаемое рекой при ее разливе) и лука (изгиб). Мы видим, что идеограмма lagu несет в себе оба этих значения - изгиба, кривизны и влаги. Кстати, русские слова "лягушка" и "лужа" восходят к той же фонеме.

Еще один знак - odil, рыба, петля, капля, узел¹⁷. Также как и sol это фрагмент древнейшей гиперборейской идеограммы (). Это знак потомства, семени. Так древние германцы называли и изображали таинственную силу, пронизывающую вселенную - дыхание Божье, душа. У шумеров тот же знак назывался su или zu (os, oz), и подобно lagu обозначал воду. Другими фонетическими вариантами odil являются vod, ot, oth и т.д., что дает русские слова "отец" и "вода". Древнейшее озвучивание su или sv в высшей степени важно, так как оно лежит в основании русского слово "свет", "святость" и т.д., которые, в свою очередь, родственны древнеиранскому hveta (светлый), санскритскому sveta - "белый, светлый" и т.д. "Свет", "святость" - присутствие odil`а, Духа Божьего, полюса мира.

Руна () yr, представляющая собой корни мирового древа, т.е. как раз точку зимнего солнцестояния. Она часто присутствует вместе с идеограммой Tiu, как оперение стрелы ( + ). Иногда выступает как замещение руны ur. Она может быть рассмотрена и как вертикальный штрих - руна Ис (), т.е. "Сын Божий в летнем солнцестоянии", наложенная на угловое написание ur. Одновременно это знак смерти. В русском это yr концептуально сближается со словом "юр", которое означает "верчение", "вращение", "водоворот" и этимологически сближается с литовским "aure" - "зов, вой, звуки рога" и т.д. Рог, как искривленный предмет и верчение указывают на спираль, лабиринт, которые были традиционными символами зимнего солнцестояния. - Солнце как бы закручивается в этот период по своей траектории, чтобы начать раскручиваться зимой. В литовском же yura означает "море", что снова приводит нас к той же теме спуска в воды.

Особо следует остановиться на руне ing (). Она обозначает схематическое переплетение двух половин года, двух дуг или двух углов. Это могут быть земля и небо или две змеи. Вирт показывает, что это - брачная руна по преимуществу. Она указывает, что при снисхождении Heilbringer`а в землю, в воды, в звериное чрево, в ночь и зиму, происходит соединение верхнего (Света Мира, Неба) с нижним (Мать-Земля, холод, тьма, масса), При исчезновении солнца полярной зимой все становится одинаково черным, линия горизонта исчезает, само светлое небо утопает в объятиях черной Матери Земли. Это - иерогамия, священный брак. Мы показали выше, что гиперборейское мировоззрение - Богомировоззрение - не знало строго дуализма, четкого разделения. Негативное событие (нисхождение Света Мира, Сына Божьего) обязательно оборачивалось позитивным, смерть становилась новым рождением, погребение - воскресением, растворение Верхнего в Нижнем - зачатием нового Верхнего. Верхняя дуга - летняя половина Года - сливается с нижней дугой - нижней половиной Года. Из этого таинства рождается Новый Год, новый цикл. Это необходимое условие Воскрешения.

Вирт показывает, что фонема соответствующая этой руне ing, N, n-g, является очень архаичной и устойчивой и с ней мы встречаемся не только в индоевропейских языках для обозначения "змеи" английское snake, санскритское naga, "угла" латинское angulus и др., но и в америндских, семитских, африканских, эскимосских, тюркских и даже китайских культовых формулах, означающих брак, связь, союз и т.д. В германских языках эта фонема до сих пор означает суффикс принадлежности - т.е. то, от чего происходит данная вещь, ее брачный исток. В английском это ing, being, speaknig и т.д., в немецком ung, Nibel-ung(en), Ordn-ung и т.д. Учитывая колоссальное значение этой фонемы и соответствующей ей идеограммы, ее просто не может не быть в русском языке, хотя на первый взгляд, прямого аналога нет. Но если учесть, что в древнерусском часто в закрытых слогах наличествовали назальные звуки n, которые впоследствии были редуцированы, то поиск русского аналога этой руны облегчается. Мы находим эквивалент в слове "уж", т.е. ug, откуда пропало назальное n. Далее все просто: сюда же относятся слова "угрь" (морская змея), "угол", "юг" (ранее произносившийся как "уг"; юг - это зимнесолнестоянческая ориентация в годовом цикле, тогда как северу соответствует суточная полночь). Любопытно наличие этой фонемы и в составных корнях, связанных с исследуемым нами символическим и мифологическим комплексом. Так u(n)g обнаруживается в слове "дуга" (что сближает это слово с древнейшим шумерским и тюркским названием божества ясного неба - Dingir или Tengri, т.е. дуга-dingir есть Tiu, Dyaus, Zeus, сошедший в ing, ung, в ночь, в воду, в зиму, место, где небо и земля слиты воедино), в слове "рука", в слове "круг" (пропавшее в русском "круг" носовое n появляется с немецком ring, саксонском hringr и т.д.), "язык", "уголь" и т.д.. Кроме того, слова "нога" и "ночь" дают то же сочетание. Теперь легко понять древние изображения существ с ногами змеевидной формы - это культово-календарные синонимы, как фонетически, так и графически - человеческая нога - визуальный крюк, угол¹⁸.

Вирт приводит тысячи примеров этих фонем и идеограмм от пещерных рисунков палеолита до близких к нам религиозных символов и даже художественных орнаментов, развившихся, кстати, из культовых фигур.

(в следующих номерах "МА" мы продолжим развитие концепций Германа Вирта применительно к русскому языку и его древнейшей сакральной структуре.)

1 Эта двойственность может быть выражена самыми разнообразными символическими методами и запечатлена в специфике мифологических сюжетов. Иногда, как в случае латинского Януса это подчеркивается наличием двух голов, в другом случае мы имеем дело с мифом о близнецах или просто двух братьях (двух сестрах). Иногда двойственность акцентирована в самой симметрии человеческой фигуры (две руки, две ноги, два глаза, два уха, две ноздри и т.д.). Причем часто эта понятая символически двойственность акцентируется именно через ее утрату. Отсюда целая чреда мифологических калек, играющих такую важную роль в сакральных сюжетах, связанных, особо, с зимой, второй половиной года и испытаниями Героя в нижней области Года, в регионах мрака. Так - хромота (дьявола), кривизна (дадджала, "антихриста" в исламской эсхатологии), однорукость (скандинавского Тюра) и т.д. - являются характерными признаками расщепления двойственности, что обратным образом указывает на благодатный, сакральный характер того, кто этой двойственностью наделен и кто ее сохраняет. И напротив, сохранение двойственности, акцентируемая часто у негативных (а значит, архаических) мифологических персонажей (например, драконы Кока и Викока в Калки-Пуране, смотрящие друг на друга и от этого остающиеся бессмертными), является признаком сакральной значимости. Вообще все мифологические мотивы, в которых участвует пара подобных существ, предметов, людей или зверей, происходят из этой примордиальной культовой концепции позитивности двухчастного единства (Года, самого космического Спасителя, мира и т.д.) и негативности его утраты.

2 Слово "целый", родственное "Heil", дало также русский глагол "целовать", означавшее изначально "приветствовать", "желать блага", а значит, "цельности". Выражение "Heil" было приветствием и у германцев.

3 В этом отношении в высшей степени важно мнение Вирта: "Если мы продолжим наши исследования в предыстории Палестины, мы увидим непрерывную цепь передачи северо-атлантической культовой символики на этой земле, которая через древне-аморейскую культуру перешла к иудеям. Если мы двинемся еще ближе к нам, то сможем увидеть, разбирая символику раннехристианской "могильной лампады" из Гецера, что учение о Сыне Божьем, "Господе", "Свете Мира" было возрождением прадревнего народного верования людей Запада, страны вечера, страны Матери."

4 Этимологически русское слово "стрела" родственно готскому stral, т.е. луч, а значит, она определенным образом имеет связь с идеей Света. Луч, в данном случае, также однонаправлен как и стрела (в отличие от прямой черты). С другой стороны, орудие, сопряженное со стрелой - лук странно созвучно индоевропейским корням, также обозначающим "свет" - латинское lux, греческое leikos ("светлый"), немецкое Licht; кстати, русское "луч" относится сюда же. Некоторые лингвисты признавали возможность такой этимологической связи, хотя Фасмер ее и отрицает. Если в данном случае проблематична чисто этимологическая связь, налицо фонетическое, концептуальное и мифологически-культовое родство. Можно добавить также, что греки изображали созвездие Стрельца (кстати, его астрологический знак вариация Tiu - t) в виде кентавра, натягивающего лук. Фигура кентавра подчеркивает двойственность природ, характерную для космического Спасителя, что снова подтверждает неслучайность всех этих символических и идеографических соответствий.

5 Любопытно отметить сходство латинского "Longinus", Лонгин, имя собственно, этимологически восходящее к слову "длинный", и "lanceo" - "копье", "пика".

6 Показательно, что такой же дуализм относительно тематики "брака", "любви" существует и в христианской традиции, где божественная Любовь, Бог-Любовь и брачный евангельский символизм (Христос как Жених, души верных как девы, уготованные для брака) сочетаются с жестко аскетической практикой и этикой умерщвления эротических импульсов в телесно-сентиментальном аспекте.

7 Созвездие Ориона играет ключевую роль в той части Традиции, которая занимается большими вселенскими циклами, сопоставимыми с прецессионными смещениями точек солнцестояний и равноденствий относительно неподвижных созвездий. По этому поводу см. А. Дугин "Пути Абсолюта", "Гиперборейская теория", статью "Орион или заговор героев" в ж-ле "Элементы" N5, а также поэтическую публикацию в этом номере.

8 Остальные два: первый froys att, второй hagals att.

9 Tau - было священным знаком тамплиеров, а основной их эмблемой было двое всадников на одной лошади.

10 Вирт указывает на родство архаической культовой формулы tan с серией слов, означающих "камень" в германских языках - stan, stone, Stein и т.д. Смысловое сближение основано на идее того, что зимнее солнцестояние - нижняя точка года, неподвижная и центральная как камень, а также тяжелая - к ней тяготеет весь Год, точка гравитации, уплотнения бытия. В русском этому корню этимологически соответствует слово "стена". Возможно, что сюда же относится и слово "тень" (зима на полюсе время темноты, "тени"). Не исключено, что древнеперсидское слово tan, "тело" некогда связывалось с этим смысловым комплексом - тело как наиболее плотная, тяжелая, теневая, "минеральная" составляющая живых существ. Русское "тело" имеет то же значение, оно родственно словам "тло", т.е. "дно", "низ" (откуда "утлый", "плохой", "низкий" и т.д.

11 От той же формулы Burg, "город", Berg, "гора" и т.д. Заметим, что и в русском, где b-r перешло в g-r сохранилась этимологическая связь между словами "город", "гора", "огораживать", т.е. возвышенность в виде (), изначальное "гора", от которой переход к ограждению и к обозначению того, что огорожено - город или к совокупности выдающихся вверх объектов (другое объяснение слова "город" - множество нагороженных строений). Любопытно также, что такая же аналогия прослеживается между немецким Brust, ("грудь", "женская грудь"), - а это слово Вирт считает происходящим из визуально сходства иероглифа двух гор и форму женской груди, т.е. от той же формулы bi-ur (Burg) - и русским "грудь", с такими же согласными как и слово "гора". Змей Горыныч, персонаж русских сказок, есть никто иной как иероглиф свернувшейся, спиралевидной траектории солнца между двух гор, двух солнцестоянческих дуг. Возможно, что на каком-то этапе Змей Горыныч был просто синонимом дуги, ur, u, т.е. Змеем-Горой. Негативность его функций в волшебной сказке является следствием его связи с зимой и солнцестоянием.

12 Славянское божество Велес есть ничто иное как развитие фонемы Ul с затвердевшим "в". Отсюда и вся специфика его мифологических действий, в которых запечатлена идея его связи с землей, с водой, с нижними регионами творения (=Года), его змеивидность, близость к животным ("скотий бог") и т.д. Борьба Велеса с Перуном (Перун ранее имел иное имя, скорее всего связанное с корнем Il, так как его символические действия ближе всего к летнему - после летнего солнцестояния - периоду года, соответствующему идеограммам ilx (картинка - стрелы Перуна) и sig () есть типологизация и мифологизация соотношений лета и зимы, неба и земли, что на изначальном культовом языке выражалось как переход il в ul или их диалектические взаимоотношения. Можно сказать, что речь идет о описании движения Tiu по нисходящей дуге Года - Il-Перун (Tiu в начале спуска) поражает молнией Велеса-быка (Tiu в конце спуска), подобно тому, как в скандинавской Эдде Один (Tiu как odal, wuotan) подвесил сам себя на копье (тоже Tiu!) на Мировом Древе (и это Tiu!!!) в жертву самому себе. В изначальном космическом видении гиперборейской расы нет строго дуалистического деления - это нордическая полярная диалектика, где жизнь переходит в смерть, чтобы стать воскресением, а страдание и холод ночи несут в себе же самих пылающую роскошь весны. Мир, населенный Божиим Духом, есть сцена непрерывных сакральных метаморфоз, диалектического становления. Не случайно немецкий философ Гегель (Hegel), развивший диалектику, носил сакральную фамилию, восходящую к Hagal, к руне святости (heilig), непрерывного вращения Года, божественного становления Света.

13 С этой календарной спецификой волка связан древний русский обычай переодеваться на зимние святки (т.е. перед зимним солнцестоянием) в волчьи шкуры. Отсюда же и приобретшие со временем демонический характер истории о "волкодлаках", "оборотнях", "ликантропах", "человеко-волках" и "вампирах". В основе всего идея о восстании солнца из могилы зимы, из чрева волчьей пасти. Выходящий из пасти волка солнечный свет дает образ получеловека (синоним Света) - полуволка (синоним зимы). Как и многие другие дохристианские сакральные сюжеты, мотивы волкодлаков, вурдалаков, упырей приобрели отрицательные, инфернальные черты.

14 Появление звука Ka в сочетании beork объясняется предвосхищением весеннего воскрешения солнца уже осенью. См. следующую часть. По этой же логике солнцестоянческая дуга ur устойчиво называется в некоторых культурах ku, что "календарно" означает воскресающий Сын Божий в пещере, под землей и т.д.

15 Возможно с формулой b-r-g связаны русские слова "берег" и "беречь". Здесь возможно смысловой перенос от изначального значения "гора", b-r, как возвышенность, на то, что за этой возвышенностью "сберегается", "скрывается", "прячется". Не исключено, что славянские языческие "берегини" были изначально не названием демонических существ, но мифологизированными древними жрицами, которые, по Вирту, осуществляли важнейшие сакральные функции в изначальной нордической цивилизации, а отправлялись важнейшие культы этой цивилизации в урочищах (урочище - от ur!), имевших имена близкие к bi-ur или bi-urka. Сама по себе нижняя часть года была связана с женским началом - в Мать - Сыру Землю сходили умершие (повторяя зимний путь солнца), чтобы снова родиться из ее священного чрева. Соответственно, и в человеческом обществе над сакральными алтарями - дольменами, менгирами, капищами - отправляли культы Белые Девы, Матери, прототипы римских весталок. Сами же русалки - "подводные девы" - скорее всего являются фигурами, связанными с нижней, зимней половиной года и женским жречеством. Отсюда - "русалии".

16 См. сноску ¹⁰

17 Русские слова "узел", "узы" и родственное им "вязать" возможно восходят к той же формуле -os- и к той же идеограмме петли, odil. Петля имеет важнейшее значение в традиционном символизме. В самом христианстве Иисус назван тем, кому дана власть "связывать и разрешать", т.е. затягивать бытийную петлю и ослаблять ее. Это имеет явную параллель с циклическим символизмом - стягивание петли (уз) равнозначно зимнему, "стужалому периоду Года (слово "стужать" в русском означало как раз "стягивать" - стужа, это "стягивание погоды", отсюда же и метафора "стужать" "быть одержимым злым духом", "etre hante" по-французски), а также человеческой смерти (откуда форма казни через удушение или повешение); разрешение соответствует весне, выпуску Света и тепла наружу, освобождение, "отпущение грехов", "новое рождение", "воскрешение" и т.д. Петля в виде идеограммы odil - атрибут многих древних божеств, особенно она часто встречается в индуизме - у Шивы, Кали, Вишну, Брамы и т.д.

18 Не исключено, что сюда же относится с слово "снег", так как он связан с зимой, а следовательно с идеограммой зимы - ing.

1. Две половины Вечности

Мы показали вкратце основные символические ряды Heilbringer`а в осенней половине года, где его предпочтительными именем является сочетание Tiu, а главной идеограммой - Человек, опускающий руки (). Именно этот знак и связанные с ним сюжеты более всего распространены в сакральных комплексах традиции, вплоть до того, что во многих языках именно от этой культовой примордиальной фонемы и идеограммы были образованы слова и иероглифы, обозначавшие Бога (лат. Deus тюрк. Tengri, инд. Dyaus). Конечно, в определенных обстоятельствах исторической дегенерации Традиции этот символ мог остаться единственным и главным, став синонимом Божества как такового независимо от символико-календарной особенности мифологических сюжетов. Tiu часто появлялся и в весенних сюжетах и даже в летних. Однако есть все основания считать, что в самой изначальной парадигме сакральной картины мира "Космический Спаситель" в осенней и предновогодней части года все же сосредоточивал в своей фигуре лишь одну часть сакральной символики, и хотя вся совокупность развившихся из этой первоидеи сюжетов, ритуалов, мифов, доктрин, ритуалов, символов, "теологий" и т.д. воистину необъятно, на самом деле, речь идет лишь о фрагменте общего Gottesweltanschaaung древних гиперборейцев.

Вторым, равным Tiu по значимости символом был "Ka", обозначавшийся идеограммой () - существо с поднятыми руками. Это было изначальным символом вселенской Весны, Воскресения, восходящей полуокружности Священного Года. Отсюда главные характеристики этого знака - Рождение (Воз-Рождение), Рост, Полнота, Изобилие, Свет, Победа, Царская Власть, Воскресение, Вознесение, Подъем, Восхождение.

В самых древних системах письма мы встречаем этот знак в разных вариантах - египетское "ka" (), латинское "C" (, по Вирту это поставленное на бок Ka) и т.д. Древние пифагорейцы считали латинскую букву игрек особенно священной именно потому, что графически она тождественна Ka, великой руне Воскресения. Египетское ka душу человека или его звездное тело, т.е. ту часть человеческого существа, которая не перестает существовать после смерти тела, но продолжает свои путешествия по Вселенной. Тело умирает в зимнем солнцестоянии человеческой судьбы. Но душа (Ka) воскресает как новогоднее солнце, рождаясь снова. Tiu переходит в Ka, спуск становится подъемом, смерть рождает жизнь, зерно, упавшее в землю, дает новый колос. Переход T в K, Света, опускающего руки, в Свет, поднимающий руки - вот основа и центр всего гиперборейского гнозиса, этой изначальной проторелигии. Следовательно, формула t-k (d-k, d-g, th-kh и т.д.) является ключевой в культовых, ритуальных фонемах древнейшей полярной цивилизации. Вирт считает, что именно это сочетание t-k лежит в основе индоевропейского названия числа 10, которое соответствовало количеству месяцев в древнейшем гиперборейском арктическом году. Десять - это возврат к единице. Лишь на позднейших исторических этапах десятимесячный год, чьи месяцы считались с помощью пальцев ладоней двух рук, уступил место двенадцати-(шести-)месячному¹.

Быть может смутным воспоминанием об этом изначальном смысле числа (и слова!) "десять" является противопоставление в герметической традиции 10 логосов (вертикальная, чисто духовная иерархия) 12 знакам зодиака (горизонтальная, психо-материальная иерархия). Индуизм также говорит о 10 аватарах (снисхождения Принципа), а каббала о 10 сефирах. Если слово "десять", "декада" несет в себе настолько абсолютный, изначальный и "божественный" смысл, становится понятным почему это число так почиталось в различных эзотерических учениях (причем гораздо больше, чем другое священное число - 12²).

Поразительно, как неожиданно Вирт растолковывает древнейший знак X (), мальтийские крест или крест св. Андрея. Одним из его самых изначальных значений Вирт считает солнцестоянческое сочетание t и k, где верхняя половина знака () есть поднятые руки (=ka, ), а нижняя половина () - опущенные руки (=tiu, ). Вместе же это дает символ "икс", , который был в латинской системе цифр обозначением числа 10 и произносился deca, т.е. звонкое t + k!

2. Рогатые "боги"

Одним из самых распространенных символов Ka были рога или рогатые животные. Именно эти атрибуты некоторых животных и лежали в основе их сакрализации - будучи наделенными очевидными знаками восходящего Сына Божьего, печатью Воскресения и Возрождения, рогатые звери сами в свою очередь ассоциировались с тем же ритуально-календарным аспектом -с весной, светом, новой жизнью.

Так Вирт утверждает, что три древнейших созвездия, почитаемые нордической цивилизацией были - Лось (теперешние Близнецы), Бык и Овин. Все три животных отмечены наличием рогов, знаком Ka.

Но не только эти животные были особенно почитаемы в древности. Также важнейшим животным был козел. Козел отличался огромной производительностью и, естественно, активная способность производить потомство ассоциировалась с наличием в звере избытка световой жизненной силы - Ka, что внешне выражалось в наличии рогов. В принципе, та же логика действовала и в случае быков и лосей. Различие между естественной жизнью и сверхъестественной, между мистической душой и жизненной силой пришло гораздо позднее... Но даже до самых последних времен коза (или козел) - в сказках, в мифах (коза Амальтея, выкормившая Зевса из рога изобилия !), в приметах, и простонародных верованиях играла огромную символическую роль. Можно упомянуть лишь о русских скомороха, которые были последними носителями древнейшего символико-ритуального комплекса, с ярко выраженной нордической спецификой. Так в скоморошьих ритуалах, связанных с медвежьим представлениям помимо самого скомороха (медведчика) и собственно ученого медведя обязательно участвовало третий персонаж - "коза". Это был непременно юноша³, переодетый в странный наряд с козьей головой. Его роль в самом представлении была совершенно несущественна (колоть рогами и дразнить медведя на потеху публики), но с этой функциональной незначительностью резко контрастировал обычай непременно устраивать медвежье представление с участием "козы". В этом проявлялось смутное воспоминание о древнейших полноценных культах, где символизм козы или ее рогов был центральным смысловым элементом. Речь шла об освобождении солнца из чрева зимы. Зимнее солнцестояние, сама зима символизировались медведем, - чье имя, кстати, в индоевропейских языках было культовым *art и табуированным ("медведь" - табуистический субститут) и сама Арктика, север, называлась "страной медведя", "arctica". Коза же выполняла функцию Ka, т.е. воскресающего света, Спасителя, поднявшего руки. Отсюда игровой культовый антагонизм "козы" и медведя в скоморошьих играх.

Рога - символ божественности, воскресения, весны, победы над мраком зимы и ночи. В них фиксируется поднятие рук Сыном Божиим, Космическим Спасителем. Но так как по верованиям гиперборейцев смерть есть сама по себе новое рождение, воскресение, то мы встречаем рога во многих древнейших захоронениях, в дольменах, менгирах, курганах и т.д. Человек умирает, но его "ka", его душа воскресает, "поднимает руки" и движется вместе с солнцем к небу. Это - деваяна индусов, путь богов, восходящая дуга Года, дорога, по которой поднимается к летнему солнцестоянию триумфальная колесница души.

Рога украшали изображения многих древних божеств, участвовали в сакральных ритуалах, наполняли собой орнаменты и т.д. Очень важно, что не только индоевропейские или языческие традиции использовали рога, как символ Ka в качестве священного синонима воскресающего Спасителя. Эта же тема встречается и в Ветхом Завете, где можно найти такие фразы "вознес, Господи, рог свой над Израилем" и т.д.. Позже рог, рога были истолкованы только как знаки силы, мощи, но изначально они имели чисто духовный, идеографический смысл. Кстати, даже в христианской традиции, которая устойчиво считает рога печатью нечистой силы (в этом сказалось специфическое отношение христиан к языческим культам, божества которых были отождествлены с бесами), есть некоторые исключения: так ветхозаветный Моисей начиная с раннехристианских рисунков часто изображается с рогами. Здесь как и во многих других случаях, более новая традиция отрицает сакральные формы предшествующих культов, хотя в сущности (по крайней мере в системе символического языка, который не может не быть единым) утверждает структурно сходные сюжеты⁴.

Здесь мы подходим к довольно деликатной проблеме, связанной с тем, что символизм, связанный с Ka, имеет поразительно много сходств с христианским описанием дьявола, бесов, чертей и т.д. Вообще говоря символизм описания "дьявола" снова недвусмысленно указывает на древнейший культовый комплекс. Наличие хвоста, позднее осмысленное как "низость", "скотская" природа бесов, на самом деле, является наследием солнцестоянческой идеограммы yr (), корни мирового древа, символ печали, зимы, ночи и могилы; она визуально может истолковываться как две расставленные ноги и хвост между ними (в более древних изображениях встречается также изображение огромного фаллоса в антропоморфных фигурках). Эта же идеограмма кроме "хвостатого" обозначала и "борону", "трезубец" и т.д. Черти, кстати, часто изображаются именно с "вилами" (руна yr )!

Далее: хромота дьявола. Это также солнцестоянческая деталь. Нижняя половина Года связывалась с ногами Космического Спасителя (как бы вписанного в круг)⁵. Конец старого года - это потеря ноги. Отсюда фигуры "одноногих колдунов" в ирландском эпосе и хромота дьявола. Иногда та же идея воплощается в наличие у беса копыт - здесь акцентируется их раздвоенность (), перевернутый знак Ka или угловым образом изображенные две дуги () два копыта.

Дьявол и бесы живут в преисподней, под землей. Туда спускается солнце зимой и ночью. Одним словом, бесы выражают собой символический комплекс, связанный с зимой и зимним солнцестоянием.

Но почему тогда устойчивое указание на их рогатость?

Вирт показывает, что это связано с архаическим изображением Ka в самом зимнем солнцестоянии, как указание на грядущее воскресения даже в периоды самого полного мрака. На север, когда в сердце зимы стоит сплошная арктическая ночь, еще задолго до появления первого света весны, древние уже праздновали в тайне, в ночи, во тьме, в пещерах, в катакомбах и т.д. мистерию Рождения Света, его Воскресение. Он еще был невидим и неизвестен, но гиперборейцы уже знали - Он родился. Ka уже есть. Пока он скрыт, еще пребывает во мраке, под землей, у корней Мирового Древа, под водой. Но факт рождения (= воскресения) уже не отменить. Отсюда характерные идеограммы () - Ka в пещере, под землей, в змеевидных лабиринтах мрака.

Но изначальное нордическое сознание не знало дуализма. В нем субъект и объект, действие и арена действия, звуки и фигуры переплетались в единый диалектический комплекс, в изобильное и мудрое дорациональное и сверхрациональное Богомировоззрение (Gottesweltanschaaung). Поэтому подземелье и ночь (другие хтонические и зимние) явления и персонажи никогда были выражением чистого зла: все они служили взаимодополняющими элементами изобильного единого божьего откровения, в котором без смерти нет воскресения, а без холода зимы летнего жара. По той же самой логике пребывание Ka в зимнем мраке, в утробе ночи, в пещере, под землей и т. д., могло впитать в себя и некоторые негативные моменты, связанные, однако, не со светом (хотя Люцифер, денница, рассматриваемый как падший в христианстве, тоже ангел света), а с общей ситуацией.

Иными словами, с чисто идеографической точки зрения "бесы", символизируя драматическую календарную ситуацию, на самом деле не несут в своем облике ничего специфически негативного - это составные образы древнейшей календарной символики, где по меньшей мере один из символов - рога - имеет в высшей степени положительный, световой смысл. - Это - "Двойной", Космический Спаситель, Heilbringer, в его высшем весеннем воскресшем состоянии.

3. Мыслящий Муж и Мера Матери

Эквивалентом идеограммы Ka () является иной знак "Madr" или . Тот же поднимающий руки Свет, только отчетливей выделена вертикаль. Одно из устойчивых названий этой руны - madr - означает "человек", "мужчина". В индоевропейских языках этот корень часто звучит как men, man, индийское manu и т.д. Вирт подчеркивает, что в изначальном сакральном комплексе не существовало строго различия между людьми и богами, между космосом и цивилизацией. Поэтому между различными явлениями существовала непрерывность - напомним, что даже во времена Платона идея происхождения людей от богов была чрезвычайно распространена; сам Платон считал себя прямым потомком Посейдона, бога морей. Следовательно, фигура Madr, бога, с поднятыми руками (или тремя перьями), отождествлялась с мифическим предком и служило самоназванием людям.

Этимологи указывают на близость слова man (человек) к mens (ум), а также к слову луна (англ. moon). Ту же картину мы встречаем и в русском языке - слова "муж", "мысль" и "месяц" развились из одной древней фонемы. При этом на примере русского видно, что луна (месяц) получила название по ее календарной функции - отмерять время, месяцы; возможно, тот же изначальный смысл стоял и за словом "мысль" - "измерение", "меры", способность соизмерять и соотносить вещи и идеи между собой. Муж, человек, является носителем способности измерять, т.е. мыслить. И в идеографическом смысле это действие выражается вертикальной, световой позицией его фигуры - поднятые руки, воскресение, активность. В гностических мифах эта идея отражена в мифе о "вертикальном антропосе", "человеке стоящем", который пребывает в вертикальном положении с воздетыми руками среди нижнего эмпирического хаоса. Агриппа Нетесгеймский употреблял выражение "anima stante et non cadente" ("стоящая и не падающая душа"). Таким образом, мы снова приходим к изначальной руне Ka, чьим эквивалентом является madr.

Эта руна madr повторяется в бесчисленных вариациях на самых древних узорах, орнаментах, вышивках и т.д. там, где мы сталкиваемся с ней, она повествует об истории гиперборейских народов, у которых "человек" и "мысль" были строго тождественны.

Не исключено, несмотря на значительные трудности с точки зрения этимологии, что само местоимение 1-го лица (единственного и множественного числа) в падежных формах (кроме именительного) в индоевропейских языках - "мне", "меня", "мной" - и притяжательное местоимение - "мое", "мой" и т.д. - развились из этой же великой символической фигуры - человека стоящего, мыслящего, светового⁶. Тогда как именительный падеж в определенный момент времени получил иное фонетическое и концептуальное осмысление. Можно предположить, что этот именительный падеж также связан с сакральным руническим кругом⁷. В германских языках и латинских он привязан к летнему солнцестоянию. Любопытно также, что в тюркских языках именительный падеж личного местоимения 1-го лица так и звучит "men".

Здесь важно и еще одна деталь. С точки зрения Вирта, изначальная сакральная арктическая культура не была основана на патриархате и Vaterrecht. Следуя за Бахофеном, Вирт считал матриархальную цивилизацию более древней и изначальной, более близкой к золотому веку полярного "рая". Следовательно, наиболее древние сакральные понятия и священные фигуры были не мужским пантеоном, но, скорее, женским. Хотя в некоторых моментах изложения Вирта можно понять в том смысле, что под гиперборейским матриархатом он имеет в виду не совсем принцип доминации женского начала над мужским, но, скорее, отсутствие четкой дифференцированности полов, некое андрогинное бытие и андрогинное мышление, схватывающее события реальности в неразрывном синтезе и лишь позже и по мере необходимости делающее некоторые различения, никогда не становящиеся до конца системой необратимой логической системы, формальной логикой. Такое мышление скорее напоминает чистое созерцание или интуитивное схватывание идей и вещей сразу и непосредственно со всеми заключенными в них полюсами, измерениями и противоречиями. Но Вирт подчеркивает, что такое интуитивное, сердечное мышление более свойственно именно женщине, сохранившей вопреки тысячелетьям агрессивно мужской культурной доминации многие черты изначального нордического отношения к бытию⁸.

Учитывая матриархальную (с поправками Вирта, т.е. скорее, андрогинную) природу древнего символизма и его синтетический, недуальный характер ("нет ни мужеска пола, ни женска"), легко понять, что фигура Madr (= Ka) может означать не только Мужа, Ману, Первопредка, но и Жену, Женщину, Богиню. Отсюда фонетическая формула madr тождественна древнейшему слову "мать", нем. "Mutter", лат. "mater". Это световая Дева, Мать Мира, Царица Небесная, несущая в поднятых руках новое Солнце, Свет Мира.

Это соображение относительно культового тождества Мужа и Матери в формуле madr, вполне применимо и к ситуации с осенней половиной Года, т.е. ко всему символическому комплексу Heilbringer`а, опускающего руки, Tiu.

Но возвращаясь к фигуре Ka, к идеограмме воскресения и нового света, следует сказать, что в сакральном смысле женщина может пониматься именно в этом значении - как дарительница света, как Космическая Спасительница, через которую приходит новая весна.

В русских хороводах, которые часто водились одними девицами (архаически нордическая черта), этот символический компонент ясно различим. Сама форма хоровода - Год, годовой цикл. Девушки - месяцы (кстати, венки из цветов имеют то же символическое значение - год). Когда они поднимают руки вверх, они образуют фигуры Madr (= Ka), когда опускают - фигуры Tiu. Поднятые руки - весна, опущенные - осень. При этом опущенные руки (, Tiu) означают период девичества (слово "дева" от Tiu), а поднятые (, Madr) - материнство. Роженицы, столь часто встречающиеся на русских вышивках, чаще всего представляют собой женщин именно с поднятыми руками, т.е. "матерей".

4. Стоянки Ka

Восхождение Ka по весенне-летней дуге Года к летнему солнцестоянию имеет несколько фаз или стоянок. В исторически известных календарных кругах порядок идеограмм бывает различен, так что наиболее архаической и изначальной формой следует считать наличие руны Ka, madr или их фонетических и иероглифических заместителей.

Однако можно попытаться найти соответствия скандинавским рунам, связанным с Ka и его сектором в русских корнях.

Так первой посленовогодней руной является feoh (). Она обозначает "богатство", "скот", "достояние", "имущество", а также "дерево" (мировое дерево") и т.д. В современном немецком это "Vieh". Для русского языка это очень важная руна, так как этимологически feoh, Vieh и т.д. родственны древне-индийском bhaga, древнеперсидскому baga ("полный", "изобильный"), от которого происходит и русское слово "бог"! В идее Божества и в самом этом слове заложена полнота, новизна, нерастраченность, первичность. Это - первый знак Священного Года, а следовательно, его Начало. Одновременно, важно подчеркнуть, что для славян в Божестве яснее всего наличествует именно идея бытийной полноты, изобилия, выражающихся вполне конкретно - либо через достаток и богатство (слово родственно слово "бог"), либо в более возвышенном случае через конкретный и ощутимый, "плотный" световой опыт.

В русском изначальное f из feoh стало звонким, равно как и h, превратившееся в g. Feoh () также указывает на поднятые ветви дерева, т.е. тождественно весенней символике мирового древа. В этом смысле это идеографический синоним Ka. В русском как и в немецком есть связь между словом бук и буквы, а в немецком к этому добавляется еще и Buch, книга. В руническом круге feoh первая буква, а значит это первый знак в книге бога-года. В названии русской буквы Б ("буки") мы видим тоже сочетание, т.е. буква Б есть буква по преимуществу. Любопытно, что своим начертанием в кириллице Б отличается от латинских и греческих B, не исключено, что здесь, равно как и в случае некоторых других оригинальных букв Кирилл и Мефодий пользовались древнейшими сугубо русскими азбучно-календарными кругами, русскими рунами, которые, возможно, и назывались "резами". Так иероглиф Б показывает весеннюю половину Года, куда обращены и полукруг в основании и верхняя горизонтальная черта. Не исключено, что Б ближе идеографически к руне feoh () с развитой в полуокружность нижней чертой, нежели к греческой бете. И не случайно, все греческие слова с бетой на старославянском передавались через В, а не через Б, а при этом исконно русских слов на "ф" нет. Следовательно, можно предположить, что русское "буки" передавала архаические индоевропейские фонемы, соответствующие германскому f.

Далее следует ur (), руна в форме дуги, пещеры, горы или подковы (которую вешают на дверях на счастье). Из этой пещеры выходит Ka, поднимая руки. Поэтому в отличие от предновогодней руны ur, весенний знак часто изображается с лучами - (), "strahlende ur", человек в нимбе, стилизованные под волосы лучи (или наоборот) в наскальных рисунках. Русские корни с "вр" - время, вращение, врачевание (в изначальном смысле, произнесение волшебных формул) и т.д.

Руна "thurs" . Изображает топор, плуг или латинское А поставленное на бок. По-немецки thurs - "колючка", "шип"⁹, что дало множество сюжетов в германской мифологии относительно бога-колючки и т.д. Возможно русское слово "колоть", т.е. "раскалывать" (действие топора) и "колоть", т.е. "укалывать" (действие шипа, колючки) одинаковы не случайно. Одно из названий топора "кайло" также относится сюда. Слово же "коло" означало круг, солнце, а при перенесении значения и кол, ось, вокруг которой круг вращается. Если эта цепь сближений верна, то вероятно с той же руной связано и славянское солнечное божество "Хорс", которое в таком случае должно быть аналогично германскому Тору.

Потом руна аз (); не исключено, что она лежит в основании начертания первой буквы русского алфавита, и она же - личное местоимение 1-го лица в древнерусском (азъ). Вирт считает, что это не столь архаичная руна.

Руна ken (). Это и есть наш Ka, Свет, воздевающий руки, только положенный на бок. Вирт считает, что фонема этой древней идеограммы лежит в основе индоевропейских корней, обозначающих огонь. Русское "огнь", индийское "agni", латинское "ignis" и т.д. Не исключено, что сюда же следует возводить и корень обозначающий "жену", "женщину" - греческое "gyne" и т.д. Мы видели в случае с эквивалентом руны Ka руной Madr, как мужское сливается с женским. В случае с мужской, огненной руной ken - это еще раз повторяется. В данном случае это Огненная Дева, Красна Девица, "жена, одетая в солнце".

Далее руна hagal (), о которой можно было бы говорить долго. Она означает весь Год, мировое древо с корнями и кроной, Священное (Heilige), неопалимую купину. Одна из самых священных идеограмм нордической цивилизации. У шумеров такой же знак ( или ) (anu, dingir) обозначал бога. В русской кириллице hagal соответствует буква Ж, "живите"¹⁰. В hagal воплощается вся световая полнота, свойственная Ka, знаку восходящего Света. К фонеме Ka добавляется al, древнейшее название божества. Интересно, что германский ряд слов, смысловым образом сопряженный с идеей "hagal" (идеограммой и фонемой) - "All", "Heilig", "Heil", "Licht" ("Allheilige Licht") - на русском имеет своим аналогом слова с корнем "св" или "вс" - "все", "святой", "свет"¹¹ ("всесвятой свет").

1 Подробнее см. А. Дугин "Гиперборейская теория", Москва, 1993. Переход от арктического десятимесячного года к северо-атлантическому 8(16)-месячному и позже к южно-атлантическому 12(24)-месячному соответствовал замерзанию Арктики (fimbulvinter скандинавских саг, "оледенение арктического города Вара в зороастрийских текстах и т.д.) и движению изначальной расы на юг, где годовая картина сезонов и сезонных явлений резко менялась и в священные календарные круги вносились элементы, отсутствовавшие в арктическую эпоху. Так появились фиксированные точки самого южного (и соответственного северного) годового восхода (заката) солнца, что в северной Атлантике дало бы основание для вычленения новой (по сравнению с изначальным арктическим миром) точки (точнее четырех точек) - самого южного (северного) пункта восхода (захода) солнца в году, а это, в свою очередь, вносило в солярный цикл членение, соответствующее 1/8 всей окружности Года. В южной Атлантике эта же точка приходится на 1/12. Из этого различия и происходят два исторически зафиксированных рунических круга: малый 16-рунный (северо-атлантический), Вирт, вопреки другим ученым, считает именно его более древним, и большой 24-рунный, южно-атлантический, более поздний.

2 Можно выдвинуть гипотезу относительно соотношения 10 и 12. Эти два циклических числа соответствуют двум этапам календарных реформ изначальной традиции, что в позднейшие периоды служит указанием и на географические особенности той или иной религиозной сакральной формы. Так, 12-ричный цикл является следом западных или юго-западных (атлантических) влияний, 8-ричный (северо-западных), а 10-ричный является знаком самой Примордиальной Традиции и соотносится с севером, Арктикой, гиперборейской филиацией. Если это так, то многие загадки числового символизма в самых разных традициях могут быть легко расшифрованы.

3 То, что "козой" должен быть именно подросток, юноша, вытекает из идеи "юности" нового солнца, Ka всегда юн, молод.

4 Мы не затрагиваем здесь различие в метафизическом подходе разных традиций, которое, на самом деле, в высшей степени важно, и не спешим соглашаться с расхожим (в традиционалистской среде) поспешным выводом о "трансцендентальном единстве религий" (термин Ф. Шуона). Подробнее мы развили идею совершенной метафизической уникальности христианства в книге "Метафизика Благой Вести (православный эзотеризм)". Но все же нельзя пройти мимо поразительного буквального- даже тотального-структурного (только структурного(!), а не метафизического) совпадения между христианской традицией в ее догматико-календарном аспекте и изначальными парадигмами гиперборейской сакральности, столь блистательно разобранной и восстановленной Виртом. Все в христианстве - и воплощение и страдание на кресте и мученическая смерть Спасителя и его (весеннее) воскресение и его вознесение - точно соответствует изначальному священному кругу. Если не рога, то воздетые вверх руки грядущего во славе Христа, изображения которого украшают многие алтари, идеально вписываются в тему космического воскресения.

Напомним также случай с противопоставлением Шивы богу любви Каме - оба связаны с символизмом лука и стрел, полом, любовью и т.д., но забвение о единстве их изначального происхождения или (что не исключено) наложение друг на друга двух редакций единого гиперборейского сюжета, что возможно связано с различными хронологически и географически этапами ее получения, заставляет утверждать плоскую "моралистическую" (глубоко искусственную) метафору вместо роскошного поливалентного диалектически абсолютного арктического символизма. Таких примеров можно привести множество.

5 На этом основании арктический года делился на 20 полумесяцев - десять пальцев на ладонях и десять пальцев на ступнях.

6 Вполне вероятно, что личное местоимение 2-го лица развилось из симметричной осенней идеограммы - Tiu; ты, твое, тебя, тебе и т.д. Третьего же лица у личных местоимений, как известно в большинстве индоевропейских языков не было; оно развилось очень поздно из указательных местоимений. Так русские "он", "она", "оно" и т.д. возникли из краткой формы указательного местоимения "оный", т.е. "тот".

7 Гипотезу о динамике трансформаций личного местоимения 1-го лица в русском см. в А. Дугин "Мистерии Евразии" - глава "Азъ и юзъ".

8 Эта защита Виртом нордического матриархата сделало его врагом многих идеологов Третьего Райха. В особенности его возненавидел Альфред Розенберг, бывший идейным врагом так же таких глубочайших консервативно-революционных мыслителей как Хайдеггер и Клагес. Юлиус Эвола, который называл Вирта вместе с Геноном и да Джорджо в тройке своих главных духовных учителей, также не разделял восторгов Вирта перед Mutterrecht. Любопытно, что эта же тема - доисторический патриархат-матриархат - возникла в деле самого Эволы, когда Генрих Гиммлер поручил своим аналитикам дать заключение об общем мировоззрении Эволы. Карл Мария Вилигут (Вайстор), который занимался этим вопросом, приводит воинственный агрессивный мускулинизм (доходящий до мизогинии) Эволы в качестве негативной(!) черты его мировоззрения.

9 Относительно слова "Dorn", "колючка", "шип", а также "куст", смотри примечание (4) к тексту Г. Вирта "Священный Год".

10 Подробнее о символизме буквы "Ж" в А. Дугин "Мистерии Евразии", глава "Мистерия буквы Живете".

11 В сербском аналогом слова "все" является слово "све", т.е. перестановка согласных в корне фиксируема не выходя за пределы славянских языков.