Милый Ангел :: БРЕМЯ АНГЕЛОВ

Развитие детей ЭСТЕР

Облачный рендеринг. Быстро и удобно
от 50 руб./час AnaRender.io
У вас – деньги. У нас – мощности. Считайте с нами!

АНГЕЛОЛОГИЯ / ЭСХАТОЛОГИЯ

БРЕМЯ АНГЕЛОВ

1. Сущность "ангелического"

Фигура Ангела в богословии, столь важная и значительная в древности, постепенно стала отступать на второй план. На профаническом уровне "ангел" превратился в метафору, в некий идеальный образ, лишенный своего онтологического объема и вынесенный целиком за рамки реального опыта. С другой стороны, в рамках самой Церкви "ангелы" настолько отождествились с некоторыми вспомогательными, второстепенными духами, что богословское сознание долго не задерживается на исследовании их сущности и их проблематики, прямо переходя от человека непосредственно к Богу и созерцанию Божества. Ангелология в современных формах традиции практически не существует: она не интересует ни слишком-человеческих моралистов, ни абстрагирующихся от конкретики созерцателей, ни догматических консерваторов... Сложилась некая парадоксальная во многом ситуации, когда Высший Принцип, Трансцендентный Бог ближе к людям, чем иерархии небесных "посредников", крылатых и бесплотных огненных существ, населяющих высшие регионы сакрального космоса.

В этой специфике современного богословия (конечно, это касается лишь тех редких сфер, где еще существует интерес к богословской проблематике) обнаруживается очень важный духовный факт: действительная десакрализация человечества, его разрыв с внутренними, световыми измерениями мира зашли настолько далеко, что всякое представление о Божественном проявляется исключительно в либо в моральной, либо в рациональной форме, а индивидуум остается один на один с самим собой и со своей мыслью об Абсолютной Причине. В такой ситуации и религиозный консерватизм и практические атеизм и материализм, в сущности, обнаруживаются как две стороны одной медали -- и в том и в другом случае фатально отсутствует живая ткань, конкретная реальность светового опыта, которая в нормальном случае, должна сопровождать подлинный путь от человека к Богу. Отсюда логически следует неизбежный налет фарисейства во всем, что касается религиозных вопросов -- утверждение (вполне справедливых, впрочем) истин, не подкрепленных, однако, никаким опытным, преображающим переживанием. Парадоксально, но в наше время с большим пониманием относятся к людям, утверждающим, что они находятся в контакте с Божеством (и даже, что они и есть сам Бог), чем к довольно скромным претензиям на "ангеличность".

Однако даже самый поверхностный анализ функции ангелов в традиционной космологии вскрывает совершенную неадекватность такого подхода и его несоответствие подлинно традиционной позиции в этом вопросе. Ангелы, по определению, занимают промежуточное положение между человеком и миром с одной стороны, и Богом, Высшим Принципом, с другой. Ангелы это магические зеркала, в которых осуществляется таинство сопряжения двух несопоставимых между собой реальностей -- реальности Проявления (или Творения) и реальности Истока (или Творца). Если, строго говоря, между миром и Богом нет общей меры, то все же определенная парадоксальная и таинственная связь все же наличествует, и именно эта связь персонифицируется Традицией в образе ангелов, что по гречески означает "посланники"; это "посланники" от Бога к миру, но и от мира к Богу. В Вифильском видении патриарха Иакова подчеркивается, что ангелы не только нисходили по небесной лестнице, но и восходили по ней.

На уровне мифа это "посредничество" описывается как правило в качестве соучастия Принципа в администрирования сакрального порядка Вселенной: ангелы приносят вести из высших регионов, помогают праведникам, наказуют грешников, предуготовляют провиденциальные события и т.д. Но существует и еще один, гораздо более важный и глубокий смысл ангельской функции: ангелы активно соучаствуют в решении важнейшей проблемы Онтологии, в решении вопроса о Бытии. В хайдеггеровских терминах они воплощают в себе главнейшую онтологическую проблему: каким образом Dasein (наличное бытие, факт существования человека, мира и т.д.) соотносится с Sein (Чистым Бытием и источником всего сущего) или, иными словами, почему есть нечто, а не ничто? Ангелы созданы из высшего элемента -- огня, но это огонь Интеллекта, огонь глубинной онтологической мысли, обращенной (в отличии от простого рассудка) к Высшей Трансцендентной Причине и только к ней. Не случайно в богословии ангелы связаны с Умом. В некотором аспекте ангелы и есть грани Мысли, но не рациональной, индивидуальной, человеческой, затемненный бременем души и тела, а развоплощенной Мысли, зажегшейся на верхней границе существования, там, где впервые проявляется мистическое и необъяснимое отчуждение Бога от своей Божественной сущности для того, чтобы могло возникнуть нечто внешнее по отношению к нему самому, нечто не тождественное ему, т.е. Мир.

2. Спроецированный ангел

Ангелы не просто вечно славят Бога, они вечно думают о нем, непрестанно сопоставляя себя (и все, что лежит в мире, под ними) с Принципом. Моральное объяснение падения Станы и Люцифера (гордыня) -- это лишь довольно примитивное и упрощенное толкование того факта, что некоторые ангелы думают о Принципе не так как остальные. Или иными словами, ответы на важнейший онтологический вопрос могут быть как верными (хотя и довольно разнообразными -- множество ангелов света), так и неверными (и здесь тоже существует определенное разнообразие; Давид в знаменитом псалме говорит о "тысяче" павших ангелов). Но это выражение "думать" не совсем точно, так как предполагает наличие некоторой личности, являющейся источником мысли. В случае ангелов это не так, там есть Мысль, но нет личности; есть дух, но нет души и тела, которые он оживлял бы; есть отношение одного к другому, но, строго говоря, нет ни того, ни другого. И именно такое качество ангелов предопределяет их появление на самом первом этапе Творения, до появления земли и неба, до сотворения человека. Человек был создан как проекция ангельского духа вниз (или вовне) в волнующиеся стихии душевного и телесного миров. Конечно, тем самым человек приобрел некоторые дополнительные сакральные возможности, но ни его появление, ни трагичная история его скитаний по земле ничего по сути не добавили ангелической кристальной структуре небес, где все события времени существуют в вечном настоящем -- от момента Первотворения до мига Страшного Суда. И поэтому всякое возвышение человека, всякая истинная мысль о Первопричине, об Истоке, о Бытии с неизбежностью возводит его в ангельские миры, вскрывает огненную искру в душе, "ангелизирует" его, заставляет проникнуть в тайные сферы мира, населенного развоплощенными, но до предела напряженными Мыслями о Сущности, о Принципе, о Боге, о Sein.

Человек не может ничего утверждать о Боге или Бытии вне ангелического контекста, вне огненного пространства застывших в вечности энергий. Онтологическая мысль безличностна и надиндивидуальна; она не может быть затронута низшими стихиями психики и подвергаться влиянию грубо материального мира. Но этот вечный огонь для метущейся души воспринимается, скорее, как холод, как неподвижность, как царственный полюс, звездный гвоздь, вокруг которого вращаются сферы проявленной реальности. Любопытно заметить, что по-древнееврейски слово "ангел" звучало как "мелеак", а слово "царь" -- "мелек", что явно указывает как на этимологическую, так и на смысловую близость этих концепций. Не случайно также и в христианской ангелологии Дионисия Ареопагита ангельские чины характеризуются сугубо царскими атрибутами: могущества, власти, троны и т.д. Для человека вступление в глубины Мысли, в ангельский мир характеризуется как раз царским преображением -- душа и жизнь обретает неподвижный центр, и динамика личного существования превращается от хаотических или поступательных рывков в мерное круговое движение, по спирали ориентированное к упорядочивающей внутренней точке, к стихии умственного огня. Человек прекращает быть рабом внешних импульсов и сил, становясь "автократом", "самодержцем" души. Видимый извне ангел предстает подвижным, крылатым, бесплотным и невесомым существом, но в процессе "ангеломорфоза" человек понимает, что, на самом деле, в движении пребывает его собственная душа (и тело), а также сама реальность мира, с головокружительной скоростью проносящаяся мимо Вечного Настоящего, мимо вертикальной оси ангелического присутствия. В самих себе ангелы неподвижны и весомы как камни, а душевные и психические миры, проносящиеся перед их ликами -- быстры и легковесны. Мысль о Боге делает все остальные мысли (не говоря уже о чувствах и ощущениях) бесплотными призраками, коптящим, темным пламенем.

Но сущность "ангелического" не в том, чтобы служить для человека последним ответом, предельной точкой на пути духовной реализации. Отнюдь нет. Ангелы, через вовлеченность в решение открытого онтологического вопроса также подвержены динамике, но только в высшем вертикальном смысле. Ангелы -- не цель; они -- вопрос, но вопрос, поставленный абсолютным и самым серьезным образом. Этот вопрос страшнее жизни и смерти, радости и горя, победы и поражения. Его весомость тяжелее всех масс Вселенной. И полнота истины откроется только в Последний Час мира, точную меру которого не знает никто.

3. Страшная тайна эона

Ангелы пребывают в эоне. Это -- первое из Творений, согласно христианской догматики. В миг создания (или проявления) эона ангелы реализовали данную им свободу: часть выбрала один Ответ в отношении онтологической проблематики, другая -- другой. Так произошло первое разделение и падение Сатаны. Рай и Ад одинаково вечны. Они возникли одновременно и одновременно же исчезнут -- когда закончится мир. Но пока в полной неподвижности как два противоположных центра, два полюса пребывают они в застывшей эонической драме надвременного, вечного противостояния, не имеющего ни событий, ни сюжета, ни длительности. Лишь безмерное ледяное напряжение между двумя эоническими центрами, война застывших взглядов, окаменелых и грозных форм, абсолютная дуэль темного и белого Света.

Часть ангелов (их принято называть "благими", "райскими") выбрало "кенозис", "самоуничижение" перед лицом непроявленной изначальной апофатической трансцендентности Бога. Они по своей свободной воле объявили о своей онтологической вторичности (в пределе -- фиктивности) в сравнении с Творцом. Эти остались в раю. Метатрон, Михаил, Гавриил, Рафаил, Уриил и сонмы с ними. Реализация "ангеломорфоза" в случае этих ангелов сопряжена со световым опытом "смирения" (но не морального и психологического, а онтологического), с волевым отказом от личной субъектности, с признанием своей сущности, как полученной извне. Иными словами, они признавали Dasein за ничто, и становились смиренными жрецами и слугами Sein как Иного, нежели они сами.

Другая часть предпочла заявить о своей онтологической самодостаточности, о сущностном единстве своего ангельского естества с природой Высшего Принципа. Иными словами, эти "проклятые" ангелы заявили о своей "божественности". Их имена Гекатриил, Люцифер, Самаил, Сатана, Аза и Азаил и еще 994 других. Им отведен эонический Ад. В их случае Ответ был противоположным; они настаивали на единоприродности Творения и Твари, на своей законной онтологической родственности Бытию и отказывались от апофатического признания Трансцендентного, как единственной онтологической реальности. В "Ветхом Завете" встречается загадочное упоминание о неких "сынах Божиих", "бне Элохим". Возможно, речь шла именно об этих духах, но увиденных в не столь суровом свете монотеистическими толкователями. Для этой ангельской тысячи Dasein -- не ничто, но прямое проявление Sein, его катафатический лик.

История космоса и история человека проходит во времени и пространстве на телесном уровне, и в условиях особой отличной от времени формы длительности на уровне души. Но все, что случается с человеком и миром уже существует раз и навсегда, неизменно и предопределенно в огненном эоне. Содержание цикла, Истории в ее самом широком понимании есть последовательное развертывания ангельского эона, где царит закон одновременности. Лучи Рая и всполохи Ада организуют ритмы Вселенной, вращая механизмы вещей. Эон -- содержание мира. В мире нет, не было и не будет ничего, чего не было бы в эоне в Вечном Настоящем, чего бы уже не произошло в нем. Глядя из эонической реальности -- все, что должно было произойти, уже произошло, все возникло и исчезло. Для большинства вещей эон выступает как Судьба, как внешняя сила. Лишь человек, этот спроецированный в материю ангел, способен к полноценному соучастию в эоне, если, конечно, он восстановит в себе по своей воле то, что пребывает в нем глубже, чем его собственная душа -- свой ангелический дух; если он проникнется мыслью о Бытии, о Первопричине, о Боге. Тогда эон становится внутренним измерением, не ограничивающим, но обеспечивающим полноту свободы в рамках Творения. Но и в этом случае, человек не меняет курса горизонтальных колес Судьбы. Он уходит по вертикали в огненный мир ангелического холода, в высшую сферу невыносимых статичных напряжений Великого Вопроса. И вторая смерть, "смерть души" не властна более над ним. Так Пречистая Дева Мария после Успения возглавила ангельские чины, но это событие не могло произойти во времени; это некий вечный, надвременной, провиденциальный факт. В некотором смысле она всегда была ангелом и, быть может, еще чем-то намного большим...

4. Это неизбежно

Помыслить об эоне и ангелах страшно и трудно. Эти реальности слишком высоки и глубоки, с одной стороны, и слишком конкретны, с другой. Уютная структура живого индивидуума и отчасти его душа подвергаются при столкновении с этой реальностью глубинной трансформации, во многом напоминающей разрушении. В Традиции это называется инициатической смертью. В некоторых фрагментарных архаических культах само приближение к этой сфере головокружительного ужаса становится центром религиозного опыта. Хотя в полной онтологической перспективе -- это только незначительная частица подлинного Страха Божьего. Во всей полноте ощутить Страх Божий способны только сами ангелы. Реализация "ангеломорфоза" чаще всего воспринимается человеком как потрясение, как "землетрясение души" ("трус душевный" по-старославянски). Уже на этом пути возможны ошибки и падения, заблуждение, погружение в "Элевсинские топи", падение в регионы "тьмы кромешной": нельзя забывать о той чудовищной центробежной силе, с которой ангельские миры действуют на плотные аспекты Вселенной (в том числе и на человека). Вспомним, к примеру, ангела с пылающим мечом, преграждающего вход в земной рай после грехопадения... И все же и в эоне нет благодати последнего понимания. И в этой высшей сфере остается вся тяжесть выбора, решения, что и составляет сущность Битвы Ангелов. Извне невозможно понять драму эона, бремя онтологической проблематики. Неудивительно поэтому, что иногда разные религиозные традиции позитивно оценивают разные стороны ангельских войск. Впечатляющий пример контраста между едиными некогда индийской и иранской традициями: в индуизме дэвы считаются богами ("благими ангелами"), а асуры -- демонами ("злыми ангелами"), тогда как в зороастризме наоборот дэвы -- демоны, а ахуры -- боги. Споры об ангельских и эонических структурах были также очень бурными в первые века христианства, когда некоторые христианские гностические секты, настаивавшие на радикальном антииудаизме, призывали пересмотреть иудейскую ангелологию (а соответственно, и оценки двух ангелических лагерей) в духе противопоставления принципов Нового Завета Ветхого. Но кроме таких резких и тотальных трансформаций в отношении к проблематике эона, гораздо чаще встречаются более нюансированные теологические разногласия. Бесспорно, отягощенному своей душевно-телесной природой человечеству предельно трудно адекватно понять кристальную чистоту страшного небесного спора. Упрощенные же рецепты и примитивные разъяснения моралистов в этом вопросе вообще смехотворны.

Все это довольно страшно. Но все это неизбежно. Миновать эон, спастись от невыносимого напряжения великой Битвы Ангелов для людей невозможно. Даже если мы вообще откажемся от духа, погрузившись целиком и полностью в страсти души и телесную инерцию, и в этом случае молнии ангелов не минуют нас, превратившись во внешний катаклизм, в неосмыслимый нами, но действительный шок объективной судьбы, -- личной, общественной, мировой, -- управляющейся с нами как с предметами или животными. Никто не свободен от сил, могуществ, тронов, князей огненного царства.

Остается двинуться в путь по вертикали сознательно и решительно. И не к спасительной гавани, а в высоты нечеловеческого, невыносимого риска, где нет времени и исправить ошибку до Страшного Суда невозможно. Это происходит мгновенно, как вспышка нездешнего света.

К счастью или к несчастью в человеке есть тайное место, алтарь внутреннего храма, где находится лестница, ведущая в эон. Это -- лестница Мысли о Бытии. По ней можно зайти не туда. Но если мы вообще не пойдем -- погибнем под тяжестью падающих небес, как насекомые.

Милый Ангел